Стеймекс - Правда во Лжи - [39]

— Да, не обычный вояка Гарак, очень необычный, — рассуждал по дороге к оружейной Троквард.

— С чего ты взял?

— Ты ослеп? Даже при свете одной свечи заметна его стать и сила.

— Нашел на что пялится, — фыркнул я. — Ты лучше бы присмотрелся к его оружию, висящему под потолком. Вот по каким данным можно определить обычный или необычный.

— Ты про щит и два меча? Особо и не разглядел в том мраке, — навстречу нам пронёсся воин с кипой бумаг. Явно к начальнику. — Так разве они не для красоты?

— Красоты? А что же тогда бывает для убийства? — съязвил я.

Узкий коридорчик, оббитый ровными досками с усеянными с двух сторон масляными лампами, вывел к боковой двери. Дверь надсадно заскрипела, в зубах заломило. Захотелось вышибить с петель.

Не дав осуществить мне задуманную диверсию, к нам обернулся весь в пыли сконфуженный вояка. Правое плечо выше левого, как и обрамлённый в вечном оскале перекошенный рот. Неопрятная челка черных замасленных волос падала на глаза.

— Мы дверью ошиблись, — попытался улетучится отсюда я.

Сбоку меня дернули за рукав. Троквард кивнул в сторону помещения. Только сейчас я заметил комнатку, не густо завешенную щитами под цвет досок с въевшейся желтой пылью. Малые стенды с повидавшими видами мечами, пиками, пару топоров на коротких, почти декоративных ножках.

— Чего припёрлись? — почти пробулькал воин.

— Гарак велел получить все необходимое и немедленно выйти в патруль, — чуть ли не приказным тоном проговорил Троквард.

— Получить? — снова забулькало. — Если будет, что получать. Последнее время бандиты уводят поставки оружия.

Я скривился.

— Если поставки ничем не отличаются от этого, было бы что грабить.

— Не беспокойся, тебе хватит череп проломить, — зашипел Роблер.

— Спасибо, успокоил.

Он повернулся к нам спиной.

— В сундуках сыромятный доспех, а так выбирайте что душе угодно. — засмеялся то ли захаркал в приступе Роблер.

Мы поскорее убрались, заведомо почти расположившись в длинном бараке. В помещении витал запах затхлости и пота. Я ударил ближайшую койку, взбив облако пыли определил, что не занято.

Одеваться в неудобный доспех ни капли не хотелось. Но уже через десять минут с коротким мечом на перевязи ждал соратника. Троквард вооружился круглым деревянным щитом с топориком. Кто знает, может это оружие ему ближе чем общепринятый как погляжу многими меч. Ведь о прошлом друг друга мы так ничего и не узнали.

У выхода мы застали мирно ожидающего Роблера. Заковыляв пару шагов по площади, он остановился.

— Выйдете на общую дорогу и вдоль неё на право, там патруль Агибальда, он вас распределит.

Мы пожали плечами. Лучше уж общество какого-нибудь Агибальда. Маленькую площадь огибал частокол, посреди ворота с двумя башенками и лучником в каждой. Нас без вопросов выпустили. Ноги сразу вступили в нечто мерзкое и скользкое. Стараясь не думать о том, что под ногами я направился вдоль дороги. Бьющие во все стороны лучи дневного солнца при всём старании не могли осветлить серый и неопрятный мир в который мы попали.

Троквард семенил рядом. Как и я оглядывался по сторонам. Чаще всего попадались угрюмые и крайне редко беззаботные по лицам горожане. С двух сторон узкой улочки нас сжимали одноэтажные и крайне редко двухэтажные здания. Изредка унылый фон сменялся лавочниками. У одного заметил хлеб. В другой старый кузнец близ дороги ровнял подкову.

Навстречу шли двое в кожаных доспехах. Сутулые и худые, похожие друг на друга крысиными мордами, словно два брата. У каждого меч и щит.

Я загородив дорогу заговорил первым.

— Приветствую собратьев по оружию.

Они встали как вкопанные, руки сразу опустились на рукояти клинков. Троквард сделал соответствующий жест.

Я выставил руки вперёд. И отошел на пару шагов, а то еще отрубят по самые локти.

— Оу! Мы новенькие, нам Агибальд нужен, всего то чтобы назначил нас в патруль.

— Так сразу и говори, а то мы таким собратьям и испугаться можем.

— Он дальше по дороге в таверне на перекрестке, — отозвался второй.

— Благодарю.

Мы не спеша направились вдоль дороги подымаясь вверх. Троквард постоянно бросал на меня косые взгляды.

— Что-то не так? — не удержался я.

— Ты бы не забывал про железку на поясе. А то сочтут тебя слишком мягким.

Я немного поразмыслив, ответил.

— Я запомню.

По пути крайне редко попадались верховые. Лишь один на вороном взбивая куски грязи промчался мимо. Мы наконец настигли перекрёсток. По виду так самый настоящий центр нижнего города. Несколько булочников, один кузнец и постоялый двор обнесённый забором с вывеской — На перекрёстке. Я лишь хмыкнул.

Шум и крики доносились за десятки шагов. Во дворе юноша остужая водит вороного.

Мы поднялись по крыльцу, я открыл дверь. Чуть не сбив с ног ударил запах кислого вина, пережаренного мяса. Не смотря на обилие масляных ламп, внутри достаточно мрачно. Я сузил глаза, освещения стало намного больше. Теперь ясно где просиживают почти всю жизнь горожане нижнего города. Постоялый двор забит до отказа. Среди шума трудно и два слова расслышать. Определив по виду одного и того же доспеха, как с конвейера. Посреди залы за столом и двумя лавками выпивали налегая на снедь четверо звероватого вида мужчин.