Стервятники звездных дорог - [30]

– А что, если была еще одна война? Что, если человечество погибло и мы летим к выжженной дочерна планете?

Алекс взглянул на напарника и тихо вздохнул. Амир стал бледен, его трясло, как от лихорадки, взгляд блуждал по голым стенам коридора и никак не мог остановиться. Моруа прикусил губу. Нужно было уложить Амира в криокамеру еще две недели назад и закончить вахту одному. Жаль, что он не занес этот инцидент в рабочий дневник – пожалел напарника. А ведь ему наверняка понадобится помощь врачей, причем сразу, как только его достанут из заморозки. Алекс дал себе слово, что, как только его разбудят, он первым делом натравит на Амира штатного психолога.

– Не было никакой войны, – мягко произнес он. – Перестань терзаться. После Второй Галактической больше никто не будет воевать. Все слишком заняты расселением. Техника поднялась на новый уровень, и теперь не нужно спорить из-за территорий. Планет много, галактика большая, прыжковые двигатели теперь есть у всех. Места хватит. Пройдут тысячелетия, прежде чем возникнет конфликт из-за пригодных для поселения планет.

– Но что, если у них случилось то же, что у нас? – спросил Амир. – Боже, Алекс, только представь...

– Ничего не случилось, – отрезал Алекс. – Мы прилетим в цивилизованный мир. Нам помогут, и мы навсегда забудем тот кошмар, что остался за спиной. Мы летим в будущее, Амир. В светлое будущее, где нас ждут.

– Все так плохо, – прошептал второй пилот. – Я снова вижу лица тех людей, что я не успел взять в последний рейс. Они зовут меня, пытаются что-то сказать... Я чувствую, как дрожит вселенная, Алекс. Что-то идет следом за нами, что-то огромное и опасное. Нас догоняют, и встреча вот-вот состоится...

– Прекрати! – крикнул Алекс, чувствуя, как шевелятся волосы на голове. – Хватит!

Амир замолчал и отвернулся. Александр взял его под локоть и потащил по коридору. Второй пилот покорно шел за ним, но при этом продолжал бормотать под нос. Алекс старался его не слушать – он понял, что Амир окончательно слетел с нарезки.

Кляня себя за излишнюю мягкость, Александр затащил Амира в отсек своей вахты, где стояли шесть криокамер. Две из них пустовали – это их места. Из остальных четырех через час должна выйти следующая вахта, автоматика корабля поднимет их точно по расписанию без всякого вмешательства со стороны людей. Ведь сейчас весь экипаж «Эдема» лежал в заморозке. Камеры располагалась в разных отсеках, и каждый из них был изолирован, чтобы в случае аварии не погиб разом весь экипаж.

Стянув с Амира комбинезон, Алекс уложил пилота в холодную капсулу. Тот вяло запротестовал, но Алекс не желал ничего слышать – он толкнул Амира на мягкие пеноблоки и задвинул прозрачную крышку. Потом включил на капсуле режим готовности и отошел – дальше всю работу должна сделать автоматика корабля.

Бормоча под нос проклятия, он подошел к соседней капсуле. Быстро разделся, бросил комбинезон прямо на пол и нырнул в прохладную пену. Устраиваясь поудобнее, он повернулся и набрал на внутреннем пульте сигнал готовности. Прозрачная панель капсулы, нехорошо напомнившая крышку гроба, медленно опустилась, отрезая его от внешнего мира. Чувствуя в груди неприятный холодок, Алекс обругал паникера напарника и закрыл глаза. У него тоже нервы на пределе. Нужно поспать. Забыться в темноте, перестать тревожиться и выбросить из головы все дурные мысли. Он старался дышать медленно и глубоко, чтобы усыпляющий газ подействовал сразу. И все же, перед тем как система запустила процесс заморозки, он пережил несколько неприятных минут. Ему показалось, что криокапсула отказала и ему придется искать резервную ячейку. И только когда начали мерзнуть ноги, а на языке проступил горьковатый привкус газа, Алекс вздохнул с облегчением. Глаза пилота закрылись. Вахта закончилась.

Где-то далеко от криокапсулы, в которой лежал пилот Александр Моруа, ремонтный дроид, похожий на железного паука, замер на развилке шахт. Он добрался до распределительного центра и теперь быстро перепаивал соединения хрупких прозрачных волосинок, торчащих из распределительного узла. Один проводок, что был тоньше человеческого волоса, чуть согнулся. Он не был сломан, но и целым его нельзя было назвать. Ситуация требовала принятия ответственного решения, и робот замер. Действуя по заложенной программе, он послал на пульт управления предупредительный сигнал. Ответной команды не последовало. Робот повторил предупреждение два раза и, не дождавшись изменения задачи, вернулся к работе. Следуя программе, он пометил сомнительный волосок как требующий замены. В ремонтном журнале появилась предупредительная запись. Любой оператор-человек, увидев ее, должен был принять решение – заменить подозрительный элемент или оставить тот, что есть. Робот не мог принять такого решения – поломки не было, а вмешиваться в работу целых механизмов ему запрещали. Люди часто перенастраивали системы так, что они отличались от стандартов, заданных инженерами ремонтным дроидам. Чаще всего после этого механизмы начинали работать лучше, а роботам отдавался приказ не возвращать заводские настройки. Именно поэтому ответственное решение должен был принимать дежурный. Если бы дроид был человеком, он бы сейчас пожал плечами, но он был всего лишь бездушной машиной, поэтому просто запечатал распределительный узел и пополз к нише, расположенной на дне шахты.