Стервятники - [44]

Если бы страх Марджи мог принять физическое обличье, то он скорее всего, предстал бы перед ней в виде лиц множества детей.

Она почти ощущала прикосновение их рук к своему телу – одна лишь мысль об этом заставила ее содрогнуться. В то же мгновение она вспомнила про Карлу. Жива ли она еще? А вдруг Карла позовет ее, если она выглянет наружу и увидит, как сестра манит, просит ее подойти к ней? Сможет ли она сделать это?

Ник же снова увидел себя в том самом окне, только на сей раз нож рассекал его горло от уха до уха – он мысленно представил себе, как его кровь хлынет на Марджи, Дэна и Лауру, а они так и будут стоять перед его угасающим взором, залитые багровыми потоками.

Что до Дэна, то он стоял на вершине холма, в джунглях, далеко-далеко отсюда, глядя в лицо человека, которого он только что подорвал – и в данный момент это слово как нельзя более подходило к создавшейся ситуации, поскольку половина головы человека была снесена напрочь, словно кто-то одним махом срезал половинку грейпфрута. Он увидел, как губы умирающего слегка раздвинулись в немом изумлении, а в единственном уцелевшем глазе промелькнуло последнее, финальное удивление, после чего удивляться уже было нечему и некому.

– А ведь мы на войне, правда? – нарушил молчание Ник.

– Точно, – отозвался Дэн, а про себя подумал, что такой войны ему еще видеть не доводилось.

Возникла еще одна долгая пауза; наконец Марджи подняла с пола полотенце и сложила его.

– Ну, пошли, – сказала она.

– О'кей, – кивнул Дэн. Возникшие перед глазами образы исчезли столь же стремительно, как и появились, оставив их наедине с бушевавшим в крови адреналином. Вот только страх не прошел; более того, в некотором смысле он словно разросся, и его побега стали походить на всплески острого, безудержного возбуждения. Солдатам это чувство знакомо, – подумал Дэн. – Сражаться за собственную жизнь – чертовски волнительное занятие. Покуда тебя не прикончат. Труднее всего в подобные моменты было совладать с собственной головой: вдруг начинает казаться, что тебе все нипочем – и в этот самый момент пуля вонзается в твое тело.

– О'кёй, – повторил он. – Пойду наверх со своей маленькой бомбой и сброшу ее на их сраные рожи. Как только услышите их вой, сразу же открывайте дверь и хватайте кастрюли с водой.

– А как же ты? – спросила Марджи. – Как ты-то сможешь вести Лауру и одновременно нести кипяток?

– Одну кастрюлю оставьте на плите – на тот случай, если нам все же придется вернуться назад. У меня будет кочерга, а уж с ней-то я справлюсь.

Он обмотал рукоятку кочерги полотенцем, чтобы потом, когда спустится с чердака, сразу же схватить ее.

– Как только увидите меня, – сказал он, – сразу же открывайте дверь. Но делайте это только в том случае, если те, на холме, со всех ног побегут к дому. Если они не стронутся с места, мы никуда не пойдем. Однако мне кажется, что в данном случае мы имеем дело с чем-то вроде семейства, и они, скорее всего, кинутся защищать друг друга. Так что все же посматривайте за ними через замочную скважину.

– Ты смотри в замочную скважину, – сказал Ник, обращаясь к Марджи. – А я займусь дверью и буду присматривать за Дэном.

– А может, давай наоборот, – предложила Марджи, вспомнив о находящейся снаружи Карле. – Боюсь, что как только увижу ее...

– Ну конечно, – кивнул Ник. – Я все понял. Так и сделаем.

Ник опустил ладонь ей на предплечье, и Марджи заметила, что его рука тоже дрожит.

Дэн схватил со стола полотенце и быстро подошел к печке, снял кастрюлю с маслом и загасил огонь. Масло потемнело и покрылось пузырями. А потом устремился к лестнице. Остановившись у первой ступеньки, он оглянулся и увидел, что все смотрят ему в спину.

– Ну, ребята, давайте, – мягко проговорил он, и тут же замолчал, но потом добавил: – Желаю удачи.

Марджи попыталась изобразить налицо некое подобие улыбки, тогда как Дэн стал молча подниматься по ступеням лестницы.

На чердаке было прохладно. Дэн остановился, давая глазам возможность присмотреться к темноте и разглядеть на ее фоне маленький квадрат оконца, прорубленного в противоположной от него стене. Он умышленно не зажигал света, поскольку не исключал, что те ублюдки, что стояли внизу, сразу могли заметить его, а ему не хотелось, чтобы они раньше времени поднимали на него свои взгляды. Только когда все будет готово. Столь же медленно он подошел к окну, нащупал защелку, осторожно откинул ее и выглянул наружу. Прямо под ним стояли две женщины и несколько детей. Само окошко было маленьким, таким, что особо не развернешься, но он все же надеялся на успех задуманного.

Дэн выдвинул руку с кастрюлей наружу; хорошо еще, что вслед за ней удалось просунуть в окошко также и голову. В таком положении он на секунду замер, тщательно прикидывая и подсчитывая про себя детали, желая убедиться в том, что все идет как надо. Глядя на них, стоявших там, внизу, Дэн внезапно испытал позыв рассмеяться, но тут же заставил себя успокоиться. А что, отменно должно получиться, – пронеслась в голове шальная мысль. Просто отлично.

Уже через мгновение он снова взял себя в руки. Задержав дыхание, Дэн негромко, но достаточно отчетливо, чтобы стоявшие внизу слышали его, произнес: