Стертый - [26]

Сэм пожал плечами, явно взволнованный моей речью.

— Ты что, не видела, что произошло на парковке?

Он жестом указал на окно, хотя парковка находилась за многие мили отсюда.

— Только что они были в порядке, а в следующую минуту уже напали на нас с пустыми лицами. Это мог быть я. Я, нападающий на тебя. Я не могу так рисковать.

— Я не позволю тебе уйти.

— У тебя нет выбора. — Он жестом указал на Ника. — Ты останешься с Анной. Кас и Дэни идут со мной. Насколько я понимаю, ей тоже промыли мозги.

Я взглянула на Ника.

— Ник не хочет, чтобы я его обременяла. Он не нянька.

Ник промолчал.

— Он будет милым, — сказал Кас. — Правда, Ники?

— Твою мать, не называй меня Ники.

— Видите? — показала я на него. Я выглядела мелочной и плаксивой, но мне было все равно. Я не хотела, чтобы мы разделялись. Я не хотела уходить одна с Ником, в то время как Дэни пойдет с Сэмом.

Сэм пошел в переднюю часть дома.

— Это к лучшему, Анна, — сказал он через плечо. — Я найду еще один автомобиль для вас двоих, таким образом, у вас будет транспорт, а потом мы разделимся. Я не хочу больше спорить об этом.

Секундой позже захлопнулась дверь.

* * *

Ник встал на страже перед домом. Кас остался у задней двери. Я пошла в столовую и села на белый ковер, прислонившись к стене. Подтянула к себе ноги и уставилась на раздвижные стеклянные двери, ведущие на пострадавшую от непогоды веранду.

Дэни села возле меня.

Сейчас, наедине с ней, я не знала, что сказать или сделать. Какими мы были до всего этого? Болтали ли мы часами? Давала ли она мне советы о парнях и домашней работе? Делала ли мне прическу и завтрак?

У меня было много вопросов, касаемо нее.

— Вот так, — сказала она.

— Вот так, — эхом повторила я за ней.

— Я знаю, что разделение кажется плохой идеей, но Сэм делает это только ради твоей безопасности. Он всегда любил защищать. — В ее голосе проскользнула нотка грусти.

Я повернулась к ней.

— Прости.

— За что?

— Не знаю. За все.

Я оперлась подбородком о колени.

— Я бы хотела, чтобы мы встретились снова, но при других обстоятельствах.

Она вздохнула.

— Я тоже.

— Когда я обнаружила, что Подразделение стерло мои воспоминания, что до фермерского дома у меня была другая жизнь, то поняла, что должна заполнить пробелы. Но их не так уж и много, верно? — Я взглянула на нее. — Ты — единственное, что осталось вспомнить.

— Неправда. Еще есть дядя Уилл.

Я выпрямилась.

— Дядя Уилл? Ты виделась с ним?

Дэни кивнула, и тонкая прядь волос выпала из ее хвостика.

— Это он узнал, что вы с Сэмом сбежали из лаборатории. У него большие связи в Подразделении. Вообще-то, думаю, ты можешь знать кое-кого. Сура? Раньше она была замужем за твоим смотрителем на ферме.

Упоминание о Суре вызвало новую волну грусти. Папа внушил мне, что Сура — моя мама и что она умерла. И выяснив позже, что это не правда, я пришла в восторг. Но, встретившись с ней, я обнаружила, что у нее никогда не было детей, и что папа солгал мне о том, что она моя мама.

А потом ее застрелили прямо у меня на глазах.

Я все еще слышала, как вылетают пули, и треск, с которым они проходят через ее череп.

Я зажмурилась.

— Анна, ты меня слышишь? — спросила Дэни.

— Что? Прости, нет.

— Я сказала, что могу помочь тебе связаться с дядей Уиллом. Он был бы рад. К тому же, он может обладать информацией. Он все время наблюдает за действиями Подразделения. Раньше он дружил с человеком, основавшим его. Сейчас он делает все, что может, чтобы саботировать их цели.

Я подняла бровь.

— Правда?

Она улыбнулась.

— Крутая у нас семейка, да?

— Похоже на то.

Я вспомнила, как Трев сказал мне утром, помогая нам сбежать из штаб-квартиры Подразделения, что они не перестанут нас искать. В то время я задалась вопросом, кто это "они", раз Коннор мертв.

— Как велико Подразделение? — спросила я Дэни. — Кто придет за нами на этот раз?

Она протянула руку и сжала мою.

— Один вопрос за раз, птичка.

Наши глаза встретились. Старое прозвище повисло в воздухе между нами. Это прямое напоминание о том, что мы потеряли, что-то всколыхнуло во мне. Связь с ней, искру нашего прошлого. Во мне загорелся фитиль моей старой жизни.

— Помнишь, — мягко начала Дэни, — раньше я все время называла тебя "птичкой". Потому что ты ела…

— Как птичка, — закончила я. Я не понимала, откуда знаю об этом, но ответ вертелся на кончике моего языка и сорвался с губ.

— Да.

Ее зеленые глаза загорелись.

— Я могла заставить тебя есть только сэндвичи с арахисовым маслом и фруктовым джемом. Мне даже приходилось срезать корочки.

— Во всех моих воспоминаниях ты единственная, кто обо мне заботился. Почему? Где были наши родители?

Она застыла.

— Наши родители были не самыми лучшими.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду… они были заняты.

— Они много работали?

— Что-то вроде того, — кивнула она.

— Тебе было тяжело заботиться обо мне?

— Нет. Никогда. — Она улыбнулась. — Мне это даже нравилось.

— Прости, — снова сказала я, глядя на свои ноги.

— Ты все время извиняешься.

Она мягко толкнула меня плечом.

— Просто… Мне хотелось бы помнить больше.

Потому что я вижу, какой счастливой это делает тебя, — добавила я про себя. Большая часть моей жизни, по крайней мере, той, которую я помнила, прошла в попытках сделать других — парней и папу — счастливыми. От некоторых привычек избавиться труднее, чем от остальных. Я хотела, чтобы Дэни снова улыбнулась, но не знала, как заставить себя что-нибудь к ней почувствовать или вспомнить все те вещи, которые мы делали вместе.