Стертые времена - [12]

И тут она открыла свой красивый чувственный рот:

– Налей-ка мне шампика, а то меня всю ночь дрючили, дрючили, всё внутри горит!

Если бы она ударила меня по голове дубиной, реакция бы отличалась не намного. Я застыл как вкопанный, не понимая, как из этих прекрасных уст может вылететь такое.

Неизвестно, сколько времени я мог бы стоять вот таким геркулесовым столбом, если бы в зале не появился Андрей.

– Танюха, Находка, сколько лет, сколько зим! Ты откуда появилась?

Потом Андрей, увидев, что я в ступоре, засмеялся и представил:

– Знакомься, Танька-Находка с Дальнего Востока, на приданое себе уже лет пять тут зарабатывает! Налей девчонке, а то помрёт с бодуна! – и схватил её обеими руками за упругий, манящий зад. – Ничего не изменилось, хороша как всегда!

Она, не отстраняясь, скосила на него глаза через плечо:

– Дорогой, тренироваться надо!

Пока они обменивались подколками и воспоминаниями, я стоял молча и переваривал в себе это противоречивое впечатление. Ко мне шла женщина, красотой сравнимая почти с ангелом, и в тот момент мне казалось, что ради неё можно было совершить что-то невозможное, чтобы не просто обладать ею, а хотя бы с ней познакомиться. Оказалось, всё было намного проще…

Я налил ей шампанского и смотрел, как она медленно цедит его через свои идеальные губы. Она рассчиталась, оставив хорошие чаевые, и медленно пошла к выходу, элегантная, подтянутая и безумно красивая. Андрей тоже смотрел ей вслед и комментировал:

– Денег она тут срубила уже немало, соберётся к себе в Находку, выйдет там замуж за капитана дальнего плавания и будет идеальной женой! И кто там узнает, чем она здесь промышляла!

Я его слушал и почему-то не верил.

Сегодня был хороший день, на посуде работала не новый рупор капиталистического строя, а бабушка Альбина, которая за свою долгую жизнь пережила не один строй. Родом она была откуда-то из-под Кракова. Как жизнь забросила её в эти края, мы не знали. И в своем преклонном возрасте она сумела сохранить невероятную трудоспособность, за что постоянно, не стесняясь нас, благодарила свою заступницу Матерь Божью. Как она умудрялась перемывать горы грязной посуды, да ещё и добродушно покрикивая на нас, было просто невероятно. А мы только несли и несли ей грязные тарелки и стаканы. Иногда кто-нибудь из нас снимал с шеи бабочку, засучивал рукава и пытался ей помочь. Она на нас только цыкала:

– Давай бегай по залу или бурду свою смешивай, а в моё дело не лезь! – а сама украдкой довольно улыбалась.

Иногда мы с ней говорили о Боге, тогда она вся преображалась, её лицо и так было всегда светлым, а тут просто начинало светиться. И вряд ли какой-нибудь настоящий священник смог бы дать мне столько, сколько дала она в простых, не высокопарных словах.

– Да как я могу управиться со своими мыслями, когда у меня за каждой хорошей по нескольку разной дряни стоит? – оправдываясь, спорил я с ней. – Вот сейчас я готов разорваться, чтобы лучше людям на земле было, а через полчаса я готов сам кого-то пополам разорвать – как с этим быть?

Она посмотрела на меня своими проницательными глазами, заглянув прямо куда-то в душу, словно видела там ведомое ей одной:

– Твоё тело – это осёл, на котором ездит душа. Если она отпустит поводья, он и дерьмо жрать будет, а за ослом, как за любым животным, присматривать надо!

Однажды во время перерыва, когда я, удобно устроившись в одной из мягких ниш зала, вновь перечитывал книгу об Иоанне Кронштадтском, ко мне подошла бабушка Альбина. Она протянула мне какую-то фигурку, завёрнутую в тряпицу:

– Возьми, сынок, мне кажется, это тебе больше всего в жизни нужно!

Не зная, что там, я почему-то с трепетом взял в руки эту вещицу и долго её не разворачивал. А потом аккуратно снял резинку, которая стягивала мягкую ткань, и раскрыл её. Там была статуэтка Божьей Матери. Мне на глаза навернулись слёзы, словно она мне этим подарком что-то открыла. В порыве я соскочил со своего стула, пошёл за ней на мойку и обнял её, как маму:

– Спасибо, бабушка Альбина!

Она улыбнулась:

– Это я из рук самого Юзефа Войтылы получила! Пусть она тебя сейчас бережёт и наставляет.

Кто такой Юзеф Войтыла, я тогда не знал, но знал, что она мне отдала что-то очень дорогое её сердцу.

Глава 8

Поздно ночью после смены я сидел у себя на кухне за столом возле окна и пытался как можно тише стучать клавишами печатной машинки. Моментами я увлекался сюжетом и барабанил пальцами по ней чуть ли не изо всех сил. Каждый день, проведённый на работе, заслуживал отдельного рассказа. Передо мной на столе стояла маленькая фигурка Божьей Матери, на которую я постоянно обращал свой взгляд, словно она могла мне что-то подсказать. Но она молчала, склонив голову и смиренно сложив руки в своём непередаваемом горе.

Ещё немного попечатав, я потеплее оделся и вышел на улицу. Небо было сплошь покрыто низкими облаками, и оттуда сверху не проглядывало ни одной звёздочки. Лишь иногда в проталинах между облаками появлялась круглая, как яблоко, красно-жёлтая луна. Я уже давно бросил курить, а тут у меня появилось непреодолимое желание набрать полный рот сигаретного дыма и вдохнуть его поглубже.