Стерррва - [5]

— Я рада, что ты не считаешь, будто я должна подстраивать свой график под твой! Я прошу уделить мне каких-то ничтожных, мать их, десять минут. Не могла бы ты соизволить на это время оторваться от своих дел?.. — Она небрежно показывает рукой на мою маму, Люсиль и Би, которые теперь смотрят на это действо буквально раскрыв рты. — Ради чего-то столь незначительного, как твоя карьера?

В какой-то момент я рассматриваю возможность добежать до окна, поднять раму и…

— Я считала, что ты немного целеустремленнее, Клэр, и способна видеть дальше кончика своего носа, — продолжает глумиться Вивиан. — Но теперь мне ясно… для тебя важнее выйти замуж.

Я знаю, что она сумасшедшая. У нее едет крыша. Однако эта женщина определенно обладает мощным, просто космическим влиянием на меня… как и на большинство наших сотрудников.

— Я даю вам пять минут, — говорю я — с моей стороны это уже наглость. Делаю большой глоток шампанского, затем хватаю блокнот и ручку.

— Это идиотизм, — шипит Би, после того как Вивиан проносится мимо нее. — Ты всего лишь редактор, Клэр, а не лидер свободных профсоюзов. Какая такая срочность заставила ее вторгнуться в твою жизнь в день твоей же свадьбы? Это безумие! Почему она себе это позволяет?

«Почему Вивиан себе это позволяет?» — задумываюсь я над ответом.

— Потому что она стерва, — объясняю я Би.

Прозрение повергает меня в ужас. Каким бы абсурдом ни казалось то, что моя шефиня не оставляет меня в покое даже в такой день, какая-то часть моего «я» благодарна этой возможности отвлечься мыслями от неминуемо надвигающегося события.

Еще несколько минут мне удастся не думать о том длинном проходе между церковными скамьями, который неминуемо нужно преодолеть, прежде чем добраться до алтаря. Не думать о той жизни, в которую вступаю, и о той, которую оставляю позади. Не думать о мужчине, который будет ждать меня у алтаря. Не думать, почему меня не приводит в восторг мысль о том, что я выхожу замуж за такого бесспорно великолепного во всех отношениях парня.

И конечно же, мне не придется думать о том, другом парне, с которым я целовалась шесть недель назад.

Глава 1 Не так просто найти хорошего человека

Ровно год назад я лежала, свернувшись клубком на кушетке, зная, что меня ожидает большая пицца «Пепперони», полупустая пачка «Мальборо лайт», самое уютное в мире одеяло и несколько часов у телеэкрана.

При нормальных обстоятельствах я бы с волнением предвкушала все эти маленькие радости. В другой вечер и пачка сигарет была бы практически нетронутой. Но сегодня даже перспектива возможности все шесть часов подряд созерцать Кифера Сазерленда, спасающего мир, не приносила еще большого утешения.

Начать с того, что я все еще переживала безобразный разрыв с моим бойфрендом Джеймсом, мечтавшим о карьере рок-звезды (в интересах полного и правдивого освещения событий, этот разрыв состоял из четырех раундов, каждый из которых оказывался явно результативнее предыдущего, и это повергало меня в уныние).

Но больше всего меня лишал всякого присутствия духа кризис профессионального характера. В тот день меня как обухом по голове ударила сокрушительная новость: Джексон Мэйвиль, мой обожаемый шеф в «Питер и Памфрет» (нью-йоркское книжное издательство, занимающее первые строчки в рейтинге) и мой профессиональный наставник на протяжении пяти лет, с тех самых пор, как я закончила колледж, решил уйти на покой и вместе с женой переехать в Вирджинию, поближе к внукам.

Мне, видимо, следовало бы предположить заранее, что событие это неумолимо надвигалось, но я почему-то об этом не задумывалась. И когда Джексон сообщил об этом, я растерялась, а на глазах у меня выступили слезы.

— Ай-яй-яй, ну вот и слезы! — Джексон протянул мне носовой платок. — Не надо, детка. Мы же будем по-прежнему общаться. — Он ласково погладил меня по голове, пытаясь утешить, протяжно растягивая слова, как все жители Клинтона. Потом неуклюже, по-отечески приобнял меня, от огорчения сморщив лоб.

Но ему не удалось (думаю, это было ясно без слов) успокоить меня, и слезы по-прежнему застилали мне глаза. Я постаралась улыбнуться и хоть как-то направить беседу в официальное русло, но мне это не удалось. Известие об отставке Мэйвиля меня обескуражило. Джексон был для меня много больше, чем просто руководитель, он заменил мне отца, после того как пять лет назад папа ушел из жизни. Джексон излучал доброту и благоразумие, совсем как мой отец. Они и внешне были похожи: оба высокие, худощавые, приятной наружности (если быть точнее, просто красивы), с благородной серебристой сединой. Они никогда не жаловались на обстоятельства, а методично прокладывали свой путь, вопреки извечному пожиманию плечами: «Так уж сложилось». Оба относились к своей работе с увлечением и непоколебимой преданностью. Оба были щедры, эмоциональны, искренни. И оба боготворили своих жен.

Джексон, совсем как мой отец, помогал мне чувствовать себя… любимой. Иногда, застав меня поздним вечером пятницы сидящей за компьютером или чьей-то рукописью, Джексон буквально вытаскивал меня из издательства и вел к себе домой на семейные ужины с его женой, Кэри, и сыновьями-подростками, Майклом и Эдвардом, младшими из их пятерых детей. Сидя за столом на кухне (в тепле и слегка разрумянившись от духовки, в которой у Кэри всегда неизменно запекалось жаркое или лазанья), я чувствовала, что и у меня в Нью-Йорке есть настоящий родной дом.