Стерх: Убийство неизбежно - [7]

Зато сигареты медленно теряли какой-либо вкус вообще, это значило, что Стерх был уже изрядно пьян, даже по своим меркам. Пока он мог еще соображать, он припомнил все, что с ним случилось после полудня. Сейчас все было очень резким, ярким, подвижным и изменчивым.

Может быть, по причине подвижности своего воображения, Стерху казалось, что в этой головоломке чего-то не хватало. Нужно было добраться еще до какой-то информации, которой он сейчас не располагал. Нужно было выяснить, каково реальное положение империи Витуновых на рынке. Поляка можно было пока не проверять. Наверняка это сделал сам Витунов, и если он пытался женить сына на его дочери, значит там, по крайней мере внешне, все было в порядке.

И все-таки, все-таки… Убийство, настоящее, подлинное, опасное, ведущее ко многим непредсказуемым последствиям преступление. Даже в России, где больше шестидесяти тысяч человек в прошлом году пропало без вести, где вблизи почти каждого большого города находят захоронения стариков, убитых из-за квартир, где милиция разучилась приезжать по вызову раньше, чем через пару-тройку часов… Даже сейчас и здесь убийство было несоизмеримо с реальной сложностью причины, которую привел Велч.

Пожалуй, стоило обратить внимание на самого Велча. Мог ли он придумать сложный, многоходовой и действенный замысел с подставками и ложными следами? Скорее всего, да. Он выглядел не очень серьезным, не казался чересчур обремененным знаниями, но умение комбинировать было у него в крови. А самоуверенности хватит на дюжину западных миллионеров. Да, Велч вполне мог вообразить какой-нибудь проект, в котором Стерху отведено место свидетеля, чьи показания послужат если не прямым алиби, то порукой некоторой безопасности.

Стерх допил уже пятый бокал и решительно отодвинул от себя бутылку. Что бы он ни думал о себе и других заправилах всего этого свинства, происходящего в воображении Велча или в реальности, могла возникнуть настоящая угроза жизни Нюры, полной доброты и женского, особенного смирения. Или Нюты. Нет, Нюра – лучше, привычней нашему уху, хотя и в самом деле кажется грубоватым… Значит, нужно пока смотреть, что происходит, и не выходить из дела. Даже если Велч придумал что-то помимо того, о чем рассказал.

Стерх встал и пошел в сторону, где по его мнению находилась автомобильная площадка. Он прошел мимо гаража на четыре бокса, мимо небольшого стада очень дорогих машин, среди которых не было ни одного «Жигуленка», вышел на шоссе и довольно быстро, по наитию, оказался на автобусной остановке. Было еще не поздно, и уже через полчаса он залез в пустой, едва освещенный салон автобуса, который, судя по указателям, мог довезти его до Лианозова.

Продремав всю дорогу и сделав пересадку на площадке у Лианозовской платформы на 179 маршрут, Стерх еще до полуночи вошел в свою квартиру, с наслаждением скинув лакированные, новые, и потому очень тесные ботинки.

На дверце бара он нашел лист бумаги. Аккуратным до изумления почерком Вики на нем было написано ярко-фиолетовым фломастером: «В 10 часов ровно – подписываем договор с Прорвичем-старшим в его офисе».

Вздохнув, Стерх вытащим бутылку водки и сделал порядочный глоток. Водка после виски показалась вульгарным пойлом для конченых алкоголиков. От ее вкуса по всему телу прошла дрожь. Стерх посмотрел на этикетку, чтобы удостовериться, что это та самая бутылка, что и вчера, а не подмененная особенно изощренными лазутчиками общества трезвости, злобно поставил ее на письменный стол и ушел спать.

Глава 3

Следующим утром Стерх еще спал, когда открылась дверь его квартиры. Он не слышал, как кто-то легким, но не очень осторожным шагом прошествовал к его комнате, потом вернулся на кухню, и там раздался неописуемый звук, когда на стол со всего размаха были поставлены сумки с какой-то снедью, банкой с кофе и пакетом молока. Потом шаги направились в так называемый офис, и оттуда раздался резковатый, почти по-настоящему возмущенный голос:

– Опять тут пахнет, как в трактире… Да еще в грязном.

Вот этот голос он уже не мог не услышать. Он проснулся, перекатился на спину, потому что почти всегда после слишком крепких возлияний спал на животе, подтянул одеяло к подбородку, и очень хорошо представил себе, что произойдет дальше. Ждать пришлось недолго, особа, вторгшаяся в квартиру, прокричала уже из коридора:

– Удивляюсь, как у тебя хватило ума раздеться. Однажды я войду, и ты будешь спать в сапогах.

Стерх не хотел двигаться. Он не выспался, к тому же чувствовал, как в его крови еще гудел алкоголь. Поэтому он отвернулся, чтобы не видеть коридора. Но агрессора это не остановило, шаги раздались в самой комнате, и приближались, пока не оказались под самым его ухом. Делать было нечего, Стерх разлепил глаза. Над ним стояла Вика.

Вообще-то она была среднего роста, щупленькая, и хотя ее возраст приближался к тридцати, все еще со спины походила на девочку, которая не торопилась избавиться от подростковой угловатости и резкости движений. К сожалению, не только движений. В ней осталась, должно быть, с юности, резкость суждений, суровость взгляда и сила воли, которая происходила не только от цельного характера, но и от сумасшедшего убеждения в своей правоте. Если бы Стерх не помнил об этой особенности своей сотрудницы, и не был постоянно настороже в их отношениях, она уже давно захомутала бы его, да так, что неясно было бы кто начальник, а кто подчиненный.