Степунок - [10]
Ташка встретила его, уже потеряв всякую надежду. Встретила так, как встречают соседей или новый день. Она делала обычные три шага с крылечка крохотного сельского магазина, где в одном ряду тюки с материей, черствый хлеб и грабли. Сетка приятно натягивала руку, отворачивая локоть назад, терли щиколотку купленные здесь же кеды. А он сидел на бревне поодаль, курил.
– О-о-о-о! – протянул он по-дружески, вынул сигарету изо рта, распахнул руки, губы. И тут же закурил снова. Предложил Ташке „Беломор“. Она села рядом с ним, стала затягиваться подряд, нагнетая горечь в горле и легкость в мыслях. И уже не мучила себя ожиданием любви, просто смотрела на дым, на смуглую кожу Степунка, сбоку – на полукружья его зрачков, потускневших до серости в этот затянутый белесой дымкой день. Его молчание было так больно, что она, вопреки страстному желанию видеть перед собой это существо, всякую секунду порывалась уйти, и в одну из таких секунд ее взгляд скользнул по его виску, пробрался под кончики волос и нехотя коснулся малиновой, с перламутровым отливом полосы. Ташка вспомнила неровно подкрашенные губы на пышущем здоровьем лице и отодвинулась, встала.
В его глазах застыл вопрос, но негромкий, нетребовательный. Не дождавшись ответа, он отвел взор, потянулся за спичками, стал прикуривать новую, а Ташка в вечной, глупой человеческой уверенности, что все лучшее останется с нами навсегда, еще какое-то время чертила резиновым носком круги на дорожной пыли, а потом пошла, не прощаясь.
Она выдержала недолго и оглянулась: у бревна валялась лишь мятая пачка „Беломора“.
О, как кинулась она за огород, в балки, заскочив в дом лишь затем, чтобы швырнуть сетку на клеенчатый стол. Еще не наступила та душевная пустота, что тенью следует за потерей и предшествует смирению, еще душила гордость, яростное желание оставить себе то, что полюбилось. „Какой-то след помады! Как это пошло, шаблонно, грубо! Словно капкан на самом виду!“ – восклицала она и, не в силах сдержать себя, упала в цветущий клевер, сунула руку под майку, сжала грудь, скрутила сосок, продела злыми пальцами ежик лобка и согнула их в себя…
– Наталья! – окрикнул ее возмущенный мужской голос. – Наталья, да прекрати же! – Она дернулась вперед, села. Прорези ее сухих глаз были словно застеклены. Из-под пояса расстегнутых брюк появилась рука и скрылась за спину, чтобы вытереться о траву. Сквозь зубчики брючной молнии торчали рыжие волосы. – Не замечал за тобой раньше таких наклонностей! Что ты делаешь? Ты слышишь меня? Почему ты здесь, в этой дыре, в этом убожестве?! Я сказал ждать меня в городе! Да встань же, в конце концов!!! – Глеб потащил ее за предплечье вверх, а она бессмысленно пялилась на его ослепительные белые шорты, такие же кроссовки и высокие носки с двумя голубыми полосками, и рот ее был по-дурацки приоткрыт, словно в нем пенилось невысказанное.
Глеб увез ее дальше на юг, к морю. В дороге и когда потянулись одинаковые, аккуратные, как гостиничные простыни, дни, с его лица не сходила мучительная обреченность, она пряталась в складках между бровей и, как у всякого склонного к благополучию человека, выглядела чем-то неестественным и недолговечным. Ташка довольно быстро преодолела нервное расстройство, увлеклась приморскими развлечениями, но стала как будто не собой и даже вечером не снимала черных очков, словно защищаясь от излишней курортной нарядности.
Так прошел отпуск. Они вернулись в город, и жизнь пошла своим чередом…
Но в августе Полина Федоровна получила письмо от Ульяны. Длинное, путаное, все более об огороде: о том, что арбузы и дыни начали зреть и некоторые уже лопаются, вишня засохла на ветках – некому снять, а картошку заели жуки. Потом – о ценах на молоко, о том, что невестка ленится продавать на поселковом рынке удой, особенно большой в это лето. И на закуску – сельские новости: двое стариков умерло от жары, третий – от пьянки, то и дело зовут Ульяну лепить пирожки на поминки, хлеб вздорожал, а фельдшерова дочка Светка упала с лестницы, когда лазила красить крышу, и теперь лежит со сломанной ногой в райцентре; парни приуныли без первой красавицы и винят во всем черта лысого, что новую лестницу, только что отцом ее, Михалычем, сбитую, взял да и подпилил.
Полина Федоровна, усадив внучку рядом, прочитала ей все от начала до конца, как полноценному члену своей родни. Ташка слушала, не шевелясь, будто думая о своем, а на следующий день, никому ничего не сказав, вылетела внутренним авиарейсом. Она старалась внимательнее смотреть по сторонам и не закрывать глаз ни на минуту, чтобы не дай Бог не начать думать, зачем все это делает.
В деревне, чудилось, уже осуждали ее нечистые намерения. И лошади во встретившейся на дороге упряжке смотрели, бычась, и у самой автобусной остановки сновала крючковатая старуха в болтающихся калошах. Это хлюпанье Ташка узнала сразу же: старуха видела их со Степунком в балке – сейчас вся деревня узнает, зачем пожаловала Ташка.
Не заходя к Ульяне, она побежала через поля, засаженные белоцветной гречихой и тяжелыми подсолнухами, в степь, неслась, задыхаясь, по выгоревшим косогорам до тех пор, пока сзади не послышались шаги и властная мужская рука не остановила ее за плечо.
Как у новоиспечённого командующего сектором «A», у Кроу много работы. Молодой и пока без особого опыта лидер, он должен утвердить свое звание альфы. Стремясь занять его место, Страйк бросает ему вызов. И всё равно Кроу полон решимости укрепить свои позиции, ведь только в качестве альфы он может, наконец, получить то, что было для него так долго недостижимо — Лэсли… бывшего руководителя лаборатории «Древа Жизни» программы «ИНБРИД». Но Лэсли — крепкий орешек. Кроу на три года моложе неё, и для Лэсли он всё ещё молодой Боец, которого она ввела в программу «ИНБРИД», а не мужчина, которого она желала бы видеть в своей постели.
Аннотация Не желая и дальше находиться под властью людей, Инопланетные Виды сами хотят управлять своими колониями. Когда Хантер соглашается помочь президенту в одном деликатном деле, взамен он рассчитывает получить поддержку в стремлениях его народа. Хантеру необходимо найти похищенную дочь президента и вернуть ее в целости и сохранности отцу. Как Вид третьего поколения, Хантер обладает очень развитыми органами чувств. Разыскать Перл оказалось несложно, тяжелее было усмирить внезапно вспыхнувшее желание к красивой дочери президента.
Хотите я расскажу вам сказку? Как страшная великанша встретила не менее страшного некроманта. Обычно такие встречи заканчиваются смертью, но не в этот раз. Наша смелая героиня решила, что некромант ей подходит, ну, а некромант… Ему ничего не остается, как смириться. Если, конечно, жить хочет.
Во тьме старинных склепов, под землей, где жизнь угасает и превращается в прах, обитает ужасный Черный Король, несущий с собой смерть. Встреча с ним опасна для каждого человека.Но не для юной Анны Учинни, которая сама позвала чудовище, не задумываясь о последствиях. Теперь ее страхи не иссякнут, а кровь будет застывать в венах при появлении потустороннего монстра, чье присутствие грозит убить всех близких и любимых.Наследница богатого семейства растет и превращается в прекрасную девушку, но вместе с тем крепнут и ее страхи, взрощенные присутствием немыслимого и опасного существа рядом…Готическая история о красавице и чудовище, приправленная эротикой и смертью, в антураже XIX столетия.18+.
Себастиан Смайт работает в издательстве, где ему поручают перевод старого французского романа. Неожиданным образом действие романа начинает перекликаться с событиями, которые происходят вокруг самого Себастиана и его знакомых, повергая в ужас окружающих и самого Смайта. Одновременно с этим, в жизнь Себастиана врывается начинающий актер Хантер Кларингтон.