Степные волки - [49]

— Что так? — спросил Кривой Руг.

— Руг, есть вещи, которые лучше не знать и воспринимать как данность. Поверь на слово, судьбой этих парней заинтересовался лично герцог и не только он.

Авторитет, молча, кивнул и пришел мой черед:

— И что, в замок нас потянешь, полковник?

— Нет, там вам будет опасно, недобитков после мятежа еще много затаилось. Останетесь до весны здесь, если Кривой вас не выгонит. А дальше сами определитесь, как вам жить. Позже поговорим подробней, а пока предлагаю такой вариант наших дальнейших взаимоотношений. Кривой Руг остается главой Старой Гавани, никто ему в делах мешать не будет. Лишь бы не лез туда, куда ему лезть не следует, не наглел и не помогал врагам герцога. Дори Краб остается его правой рукой. А мальчишки до конца весны остаются под вашей защитой. А я буду за всем происходящим наблюдать и руководить их обучением.

— Объяснить, значит, не хочешь, зачем мы тебе?

— Не мне, — полковник пожал плечами, — а герцогу. Мне вы без надобности, но я человек службы. Сказали за ворами присматривать, присматривал. Сказали за вами наблюдать, наблюдал.

— Предсмертное видение герцога Конрада Третьего?

Штенгель улыбнулся и задал встречный вопрос:

— Наемника пытали? Правильно, так все и есть, но повторюсь, Кривому и Крабу этого знать не надо. У них свой путь, у вас свой.

— Замнем эту тему, — высказался Кривой Руг. — Раз не надо нам чего–то знать, пусть оно так и будет. Ты, Лысый, лучше расскажи, как так ловко личину вора на себя напяливал, что никто тебя распознать не мог. Даже Перстень, и тот тебе верил.

— Перстень он для вас, а для меня полковник Кремор. Слыхал про такого?

— Известная личность, — буркнул Руг.

— Как же так? — впервые я видел, что Дори Краб был в растерянности. — Перстня я лично знал, дел с ним провернули немало.

— И много вас здесь еще таких, рыцарей плаща и кинжала, в моем районе сидит? — местный хозяин злился.

— Хватает, — туманно заявил Штенгель. — За вами ведь, как за детьми малыми, глаз да глаз нужен. Вдруг, что не то сотворите.

Кривой Руг пробурчал под нос что–то неразборчивое, а полковник встал и спросил:

— Так что, договорились?

— Договорились, — ответ Кривого Руга был очевиден.

— Виконт? — Штенгель посмотрел на Дори Краба.

— Не называй меня так! — вспылил Краб, но как–то сразу угас, и повторил вслед за своим паханом: — Договорились.

— Вы как? — теперь сыскарь посмотрел на нас. — Предупреждаю сразу, рванете в побег, скатертью дорога, ловить не будем. Но там, за пределами города, вы потенциальные жертвы для охотников за головами.

— Согласны, — нестройным хором отозвались мы.

— Хорошо, — Штенгель раскланялся с нами словно с дворянами и, уже поворачиваясь к выходу, сказал: — Тогда завтра в таверну придет ваш бывший воспитатель Лука, а с ним еще два человека. Они будут вашими наставниками в изучении боевых искусств. Вы должны стать воинами и отомстить рахам за своих родственников и убитых сирот. Так сказал герцог Конрад Четвертый. И так сказал Верховный Жрец Хайнтли Дортрас. В Штангорде — эти слова больше чем писаный закон.

— Полковник, — окликнул я его.

— Да, Пламен? — накидывая на плечи плащ, он неспешно повернулся в нашу сторону.

— Ты сказал, что до конца весны нам срок. А что будет летом?

Штенгель бросил одно слово:

— Война!

Полковник покинул таверну, и в полной тишине Дори Краб, за которым сентиментальности никогда не наблюдалось, задумчиво произнес:

— Да, встряли вы парни. Куда катится мир? Не понимаю.

Глава 18

Пламен.

Прошла еще одна ночь и как обычно во главе трех десятков будущих воинов мы направились в таверну, где нас должны ожидать новые наставники. Опять над нами кто–то будет стоять — решили мы вчера, и это нам не понравилось, поскольку уже привыкли сами за себя отвечать. Однако, подумав, пришли к выводу, что всегда можно раскидать учебный процесс и повседневную жизнь по разные стороны баррикад. И необходимо перетерпеть какое–то время, раз это необходимо. Все равно иного пути нет, раз бежать некуда.

В «Отличном Улове» своих будущих учителей определили сразу. Поскольку кроме обычной публики в таверне находились только три человека, которых мы не знали. Точнее, двое. Ведь третьим был живой и абсолютно здоровый воспитатель Лука из приюта. Чудеса, да и только. Хоть образно, хоть реально. Вчера еще он при смерти был, а сегодня сидит и завтракает.

Садиться за стол пока не стали, наша очередь вторая, когда бойцы Кривого Руга насытятся и разбегутся по делам. Поэтому через черный ход мы вышли на двор, а нашим наставникам я кивнул, мол, давайте за нами следом. После чего они оставили свой завтрак, и вышли во двор.

Луку, как я уже говорил, мы знали. Типичный сержант, здоровый, морда кирпичом, руки как лопаты. Боец, одним словом. Второго определить можно было так же, без особого труда. Жрец Белгора, только они имеют право носить одежду с золотой каймой понизу одежды. А вот с третьим возникла некоторая неопределенность. Вроде бы воин, костяшки на пальцах набиты, походка упругая, взгляд внимательный и сосредоточенный. Однако длинные волосы на голове, субтильность тела, желтые модные ботиночки на ногах и мандолина за плечами, выбивали его из этого образа.