Степные волки - [36]

Мы задумались. А ведь действительно, так оно дальше и будет, к гадалке не ходи. Хотя в Старой Гавани, мы, как и Кривой Руг, навсегда задерживаться не собирались. Однако никому постороннему об этом знать пока не надо.

Лысый усмехнулся и продолжил свое учение:

— Теперь о законах, которые обязан соблюдать каждый, кто относит себя к черной и серой мастям. Запоминайте, пригодится в общении с местными людьми. Нельзя поднимать руку на старшего вора. Уважайте тех, кто старше вас. Уважайте родителей, не только своих, но и чужих. Не оскорбляйте другого вора. Не доносите. Не сотрудничайте с любыми властями. Никого нельзя обвинять бездоказательно. Поддерживайте семейных воров. Не оскорбляйте других воров. С любого дела выделяйте долю в общак. Не воруйте у своих. Всегда убивайте доносчика. Не отнимайте что–либо без нужды и оснований. Это основное, на чем держится вся система. Вопросы?

— Половина законов чушь, — подвел итог Звенислав, и мы с Курбатом были с ним согласны.

— Конкретней, — Лысый уставился на Звенислава, словно на врага, однако нам было все равно.

— Взять хоть самый первый закон — нельзя поднимать руку на старшего вора. Кривой Руг на Папашу Бро не то что руку, а меч поднял, и убил бы его, если бы тот не сбежал. Потом — не сотрудничать с властями. Руг сотрудничает и ничего. Вполне нормально себя чувствует. Или вот — не отнимайте что–либо без нужды и оснований. Как это сделать практически, ведь нужда она всегда?

— Повторяю, — голос Лысого был спокоен. — На Кривого Руга вам равняться рано, и когда он уйдет вам туго придется. Не отнимать без нужды каждый понимает в меру своих потребностей. Но чересчур жадных, бывало, в темном переулке на нож насаживали. А если Папашу Бро вспомнили, то скажу, что он свое еще получит.

— И что дальше? — подал голос горбун.

— Дальше… Посмеемся дальше… — вор криво усмехнулся. — Вы будете общаться с настоящей воровской босотой, а у них повадки и игры жестокие. Все начнется с игрулек. И как вы будете выкручиваться, не понимаю. Каждый день вас троих будут проверять на прочность. И если хоть раз вы ошибетесь, уважение потеряете навсегда. Допустим, сидите вы в окружении местных босяков, за которыми вас назначили приглядывать, и кто–то вопрос задает: «Хрен в глаз, какой алмаз?» Что ответите?

— Стоп! — я поднял руку. — Ты чего разошелся, Лысый? Нас старшими над ними ставят, а шутки шутить можно только с теми, кто слабее или по рангу ниже. Мы это понимаем. Так что не надо нас за домашних мальчиков из Белого Города держать. Кое–что уже видели в жизни и кое–что сделали. Что, не так скажешь?

— Так, — подтвердил вор, — все так. Но надо чтобы вы осторожней были.

— Осторожней будем, завтра своих с улицы Красильщиков подтянем, помогут. Да и из местных можем с десяток парней приподнять, тоже с нами будут. Шутить босота умеет, спора нет. Однако мы и сами шутники знатные.

— В корень смотришь, — удивился Лысый.

— По–другому никак, вор.

Нас прервал неугомонный Звенислав:

— Лысый, а ответ на вопрос какой?

Тот усмехнулся и ответил:

— Я не ювелир.

Долго еще Звенислав пытал Лысого про игрульки, жестокие приколы над людьми. А по мне все просто. Это обычный наезд на новичка, дабы определить его место в иерархии. Не растерялся, молодец. А не смог ответить правильно, работай на кого–то или в козлиное сословие переходи. Ничего. Это без Кривого Руга мы должны на местных босяков равняться, а с его поддержкой они на нас будут, иначе им не жить.

— Посмеялись немного, и будет, — прервал свои загадки вор. — Переходим к жаргону, пусть понемногу, а освоить вы его должны. Пример: «Ночь фартовая была, отвалили два угла: лемпень, кемпель, прохоря». Что значит?

Почесали затылки, и отвечать взялся Курбат:

— Фарт — удача, угол — сумка, лемпень — одежда, кемпель — шапка, прохоря — сапоги. Получается, что была удачная ночь, украли две сумки, а в них одежда, шапка и сапоги.

— В общем, правильно, кое–что понимаете, — одобрил вор.

— Опять стоп! — остановил я вора. — Повторяю, Лысый, не мы будем подстраиваться под Старую Гавань, а она под нас. Жаргон — баловство, со временем все сами освоим. Давай закругляться по жаргону, не до него сейчас.

— Тогда зачем я вам нужен? — с деланным недоумением, развел руками вор и начал приподниматься. — Могу и уйти, а то мне с молодыми заносчивыми сопляками сидеть как–то недосуг.

— Подожди, — я остановил его. — Дело к ночи, и мы сейчас по делам уходим. Давай завтра с утра встретимся, нам нужно знать, где и кто из босяков ходит. А главное, чем живет и с чего кормится. Договорились?

— Да, — недовольно пробухтел Лысый.

— И вот еще что. Нам нужен человек, который бы взялся обучать нас рукопашному бою и с оружием хорошо обращается.

— Зачем?

— Повторяю, будем район под себя подстраивать. А для этого сила нужна, и нужна она гораздо больше, чем знание жаргона и местного закона.

Вор подумал и определился:

— Поначалу сам вас учить возьмусь, кое–что умею, а дальше определимся.

На этом мы расстались. Лысый направился по своим делам, а наша дружная троица, по своим. Ночь и город ждали нас.

Глава 13

Штенгель.

Недопонимание происходящих событий терзало капитана Гельмута Штенгеля. Он пришел в Тайную стражу восемь лет назад и все эти годы потратил на то, чтобы следить за преступниками Старой Гавани. Ему было восемнадцать, когда он встретился с Густавом Кремором, а сейчас двадцать шесть, и он не понимал, как у этих не видевших ничего кроме своего приюта и окрестных улиц мальчишек, все получается. Не всегда гладко и ровно, но получается и, чего таиться, гораздо лучше, чем у него, опытнейшего профессионала. Волчата действовали по какому–то наитию, и оно, это чувство, полностью заменяло им трезвый расчет, а заодно и опыт. На это, и только на это, капитан мог списать все их успехи…