Степные разбойники - [66]

— Я согласна с вами, — ответила молодая девушка. — Право это осталось за вами и теперь: почему же вы не воспользуетесь им?

— Потому что в данное время это мне не угодно, — холодно ответил Валентин. — Итак, вы со мной согласны — продолжал он. — И вот, вместо того, чтобы за совершенное вами злодеяние предать вас справедливой казни, мы оказали вам, принимая во внимание то плачевное состояние, в котором вы находились после битвы, самое глубокое участие: мисс Эллен с искренней заботливостью ухаживала за вами. Теперь скажите мне, как могло случиться то, что после всех забот этой девушки вы, забыв совесть и чувство признательности, сегодня ночью в селении команчей составляли с одним злодеем план похищения мисс Эллен и передачи ее в плен самому жестокому индейскому племени во всей прерии — племени сиу.

Если бы молния ударила у ног мексиканки, она, вероятно, испугалась бы меньше, чем этого разоблачения своей тайны, настолько это было для нее неожиданно. Кровь ударила ей в голову, лицо ее исказилось, она зашаталась на лошади и упала бы, если бы Валентин не поддержал ее вовремя.

Но усилием воли подавив свое волнение, она оттолкнула его и сказала ему твердо и спокойно:

— Вы хорошо осведомлены. Таково, действительно, мое намерение.

Валентин с недоумением взглянул на эту юную девушку, почти ребенка, прекрасные черты которой, искаженные злобой и местью, в эту минуту обуревавшими ее, стали почти ужасны. Одну секунду ему даже казалось, что он видит перед собой демона.

— И вы осмеливаетесь в этом сознаться? — сказал он с невольным содроганием.

— А почему бы и нет? Что можете вы со мной сделать? Убить меня? Хороша же будет месть, нечего сказать, для человека, имеющего сердце! Да к тому же, на что мне жизнь? Кто знает, может быть, вы тем самым, вместо того, чтобы наказать меня, окажете мне великую услугу.

— Убить вас? Полноте, — возразил охотник с пренебрежением. — Такую тварь не убивают, а давят под ногой в минуту гнева, как всякую вредную гадину. Но прежде всего у змеи вырывают зубы, и тогда пусть она жалит, если сможет.

Безумная ярость овладела мексиканкой. Движением, подобным молнии, она подняла хлыст и ударила им Валентина по лицу.

— Негодяй! — пробормотала она при этом сквозь стиснутые зубы.

От этого оскорбления Валентин потерял все свое хладнокровие. Он схватил пистолет и выстрелил в женщину, смотревшую на него в упор, злобно усмехаясь.

Но она следила за каждым его движением, и когда он прицелился, заставила свою лошадь сделать скачок в сторону, и пуля пролетела мимо ее головы.

Звук выстрела произвел переполох среди охотников, и они прискакали узнать, что произошло.

Но не успел Валентин выстрелить, как на него бросился с ножом Пачеко Сандоваль. Валентин этого ожидал, и в ту минуту, когда разбойник к нему приблизился, он выстрелил, и Сандоваль с яростным стоном повалился на землю.

Мексиканка бросила вокруг себя презрительный взгляд и под градом пуль вихрем промчалась среди охотников, крикнув им на прощанье:

— Мы скоро увидимся, дон Валентин. До свиданья. Охотник не пожелал, чтобы ее преследовали, и она вскоре скрылась в высокой траве.

— Э-э! Приятель, по-видимому, очень нездоров, — сказал генерал, сходя с лошади. — У него раздроблено бедро. Что нам с ним делать теперь?

— Повесить! — сухо ответил Валентин.

— Это хорошая мысль! — сказал генерал. — Действительно, таким способом мы избавимся от него.

Валентин отдал Курумилле приказание приготовить петлю, и тот немедленно привел это приказание в исполнение. Приподняв Сандоваля, хранившего мрачное молчание, он накинул ему на шею петлю. Вслед за тем он взял нож и в одно мгновение оскальпировал разбойника.

Валентин с невольным содроганием отвернулся от этого отвратительного зрелища.

Мексиканец даже не вскрикнул.

После этого Курумилла привязал конец веревки, которой было стянуто горло разбойника, к ветке дерева, и бандит повис на ней, конвульсивно вздрагивая в предсмертной агонии.

Когда казнь совершилась, охотники двинулись в путь. Не успели они отъехать и мили от места казни, как из кустов появились апачи, Белая Газель и Красный Кедр. Один из апачей перерезал веревку, на которой был повешен Сандоваль, и разбойник, подхваченный остальными людьми, стоявшими под деревом, был осторожно положен ими на землю. Он не подавал никаких признаков жизни. Молодая девушка и Красный Кедр поспешили оказать ему помощь, надеясь оживить хоть ненадолго это жалкое, изувеченное тело. Они сняли петлю с шеи несчастного, но все было напрасно: он, казалось, был уже мертв.

Отчаявшись, один из апачей, взяв воды, вылил ее на оголенный череп испанца. При этом леденящем прикосновении по телу разбойника прошла дрожь. Он глубоко вздохнул и, с трудом подняв веки, устремил на присутствующих мутный взгляд.

— Слава Богу! — воскликнула мексиканка. — Он не умер. При этом возгласе разбойник с усилием улыбнулся и пробормотал отрывистым и глухим голосом:

— Нет, я еще не умер, но скоро умру. После этого он закрыл глаза и, по-видимому, снова впал в бесчувственное состояние.

Белая Газель нагнулась к нему, сдвинула брови и проговорила:

— Слышите ли вы меня, Сандоваль? Бандит вздрогнул, как от прикосновения электрической искры, и снова открыл глаза.