Степень вины - [21]

— Есть некоторые аспекты в жизни Карло, которые… трудны. До сих пор это было сугубо частное конфиденциальное дело. Теперь все раскроется. Ему надо будет через все это пройти, все пережить — все то, что совершила его мать в силу сложившихся обстоятельств. Но ему будет легче, если, проснувшись завтра утром, он будет знать, что она не в тюрьме.

Шарп как будто отодвинулась. Брукс внимательно рассматривал свои руки.

— Что же ты хочешь от нас? — спросил он.

— Просто выслушайте. Дай мне шанс доказать вам, что нет оснований для возбуждения дела, прежде чем вы примете решение об этом. А пока отпусти ее.

Прокурор взглянул на него:

— Она согласна пройти испытание на детекторе лжи?

— Нет. По моему совету.

Брукс поднял бровь.

— Ну да, — после крохотной паузы сказал он, — она же может закончить с Монком.

— Она может. Но я хотел бы взять это на себя.

— Потому что ничего из того, что ты скажешь нам, не может быть использовано в суде.

— Потому что именно так любой знающий адвокат ведет дело с твоей конторой.

— Но ты просишь…

— И потому, — спокойно закончил Пэйджит, — что бремя доказательства лежит на обвинении. Думаю, что у вас нет оснований для возбуждения дела. Если я прав, я делаю вам одолжение, просто указав причину — почему. Кроме того, я дам вам свою версию.

Брукс посмотрел на Шарп, потом снова на Пэйджита.

— О'кей, — проговорил он. — Обещаешь полное раскрытие. А если мы решим возбудить дело, ты нас ставишь раком.

— Лучше подбери другую метафору, Мак. По крайней мере, для пресс-конференции.

Прокурор невесело улыбнулся.

— Мне жаль… Такой неприятный случай, Пэйджит… Работать с тобой — одно удовольствие… — И тут же, взяв трубку, принялся набирать, видимо, хорошо знакомый номер.

— Вы уже закончили с ним? — спросил он невидимого абонента, потом добавил: — Мы здесь с адвокатом мисс Карелли — подходите.

И положил трубку.

— Медэксперт, — объяснил он. — Только что закончила осмотр Ренсома.

Спустя некоторое время в комнату вошла стройная белокурая женщина, протянула для пожатия прохладную руку.

— Элизабет Шелтон, — представилась она. — Медэксперт.

— Кажется, — заметил Пэйджит, — у вас было много хлопот.

Она лукаво улыбнулась ему:

— Был очень длинный день.

И подвинула стул, поставив его между Пэйджитом и Шарп.

— А у нас тут была откровенная непринужденная беседа, как это водится между приятелями. — Брукс указал рукой на Пэйджита. — Он в курсе вашей проблемы с огнестрельной раной. Может быть, расскажете нам, что удалось выяснить нового.

— Очень мало. По сути — ничего.

— Что вы имеете в виду?

Она быстро взглянула на Брукса и, когда тот кивнул, снова обернулась к Пэйджиту:

— Во-первых, нет необходимых данных. И, прежде всего, угла вылета пули. Если бы пуля прошла насквозь, мы смогли бы определить ее траекторию от тела до того места в преграде, где она застряла, и сообщить вам не только угол, но и место, где пуля поразила тело, с точностью до двух футов. Но в нашем случае пуля застряла в позвоночнике.

Говорила она с хладнокровной деловитостью, без эмоций, но это не производило неприятного впечатления.

— Что еще? — спросил Пэйджит.

Шелтон задумалась.

— Во-вторых, при обследовании тела Ренсома не удалось обнаружить ничего, что подтвердило бы верность показаний мисс Карелли.

— Ну хорошо, — мягко перебил ее Пэйджит. — У него же брюки были спущены. Немного необычно был одет человек для интервью.

— Ну конечно. — И в глазах, и в голосе ее была осторожность. — Но я взяла мазок с его члена и проверила, нет ли следов спермы. Было бы естественно обнаружить сперму у мужчины после недавней эрекции, даже если не было извержения. Ничего подобного.

— У теста стопроцентная достоверность?

— Таких тестов почти нет. Но считаю, что на этот результат можно положиться. — Взгляд ее сделался более уверенным. — После того, что произошло, я больше не поклонница Марка Ренсома. Но не могу утверждать, что он насильник или хотя бы что он делал попытку изнасилования.

— Хорошо. Что еще вы обнаружили?

— Мисс Карелли говорила, что Ренсом пытался вырвать у нее из рук пистолет до выстрела. Но на его руках нет следов пороха. Опять же, все зависит от того, как это происходило, но если бы следы пороха обнаружились, они бы подтвердили сказанное ею. — Шелтон поколебалась минуту. — Факт тот, что стреляла она не с двух-трех дюймов, а, по моему мнению, примерно с двух-трех футов. Короче говоря, мистер Пэйджит, экспертиза не убеждает меня в том, что мисс Карелли не застрелила его во время мирной прогулки в парке.

— Но, — возразил он, — кое-что обнаружилось и у мисс Карелли.

Она кивнула:

— Царапины, например. Я взяла пробу из-под ногтей и у него, и у нее. Под ногтями мисс Карелли были частицы кожи, под ногтями Ренсома не было ничего.

— Какова достоверность этой пробы?

— Невысокая, — сказала она. — И мы не можем точно сказать, чья это кожа — как правило, не можем. Но что мы всегда стараемся делать — это исключаем некоторые возможности. В данном случае я не могу исключить возможность, что мисс Карелли расцарапала самое себя и при этом сломала ноготь.

Спокойствие Шелтон обескураживало. Дело свое она знала, могла согласиться с тем, с чем надо было согласиться, и производила впечатление человека в высшей степени беспристрастного. Но, несомненно, если будет надо, она представит свои убийственные доказательства.