Степень превосходства - [108]

Ливнев внимательно посмотрел мне в глаза. Кэт решительно встала между нами.

— Стоп, мальчики. Пит, мы же договаривались забыть о рэдвольфах и обо всем, что с ними связано.

Я ничего не помнил о таком договоре, но согласно кивнул. Я был бы рад забыть — если оно забудется. Кэт взяла ситуацию под контроль и принялась командовать:

— Так, парни, дальнейшие споры по поводу сегодняшнего меню отменяются. Крейг, почему бы тебе не связаться со службой доставки натуральных продуктов? Я буду страшно занята на кухне… Нет, Вячеслав, даже не мечтайте уйти от нас голодным!

Малыш лучезарно улыбнулся и похлопал Ливнева по плечу:

— Вы не можете себе представить, инспектор, как я вам благодарен за Спиди. Пойдемте, я покажу вам дом.

Они ушли, а я все думал о только что сказанном. Конечно, провоцировать материализацию рэдвольфов могли и гориллы. Однако мне так не казалось. Слишком уж это противоречило их защитной стратегии, обрисованной Ливневым, — выводить из строя людей и технику лишь временно.

И еще я думал о Берке. Один раз он потерпел на Тихой неудачу, во второй его и вовсе не пустили на планету. Насколько я знал Джонни, он, несомненно, попытается снова.

* * *

— Мы, несомненно, попытаемся снова, — сказал Маркус Мендель. — Временные трудности с высадкой на Тихую не имеют значения. Они преодолимы тем или иным способом.

Президент «Евгеники» Герхард Снельман наклонился вперед, и его оплывшее, без выражения лицо заняло весь экран над столом в кабинете Менделя.

— Видит бог, как я ценю твои таланты, Маркус, — сказал он. — Но не кажется ли тебе, что неудача на Тихой вызвана лишь задержкой с высадкой Берка, а задержка, в свою очередь, стала следствием твоего желания ухватить сразу все? Не спорю, что гориллы Фостера весьма занятны. Но тебе лучше было сосредоточиться на поимке рэдвольфов. Их жизнестойкость удивительна. Это почти бессмертие. — Снельман уперся в Маркуса немигающим взглядом. — Понимаешь? БЕССМЕРТИЕ!!! Точнее — наш путь к нему, когда существа попадут к нам в руки.

Мендель понимал, почему Снельмана так заботит проблема бессмертия. Один из немногих, он знал, что президенту «Евгеники» осталось жить считанные годы, и традиционная медицина уже не могла ему ничем помочь.

— Ты просто еще не видел мой последний отчет по гориллам, — спокойно сказал он. — Не так-то легко выудить сведения из ОСБЦ. Когда увидишь — поймешь.

— Что бы ни было в отчете, ты не мог знать это несколько месяцев назад, когда задержал экспедицию ради подготовки к отлову горилл, — отрезал Снельман.

— Знать — нет. Просчитать — да. Посмотрев отчет, ты согласишься, что я не ошибся. А сейчас позволь мне заняться другими делами. Известный тебе инспектор допуска оказался на редкость дотошным. Он настоял на внеплановой проверке «СОЗ-Тихая» и раскопал всю подноготную деятельности Василиадиса, в том числе — в нашу пользу. Связь директора с «Евгеникой» обнаружить невозможно, однако теперь он бывший директор, вот в чем проблема. Мне вряд ли удастся еще раз протолкнуть туда своего человека. Но по крайней мере стоит позаботиться, чтобы место Василиадиса занял гражданский, а заповедник не превратился в зону, полностью подконтрольную ОСБЦ. Предлагаю пустить в ход наши связи в правительстве…

* * *

На территории сектора восемнадцать, неподалеку от затерянного в бескрайних джунглях Восточного массива одинокого туземного поселка, большое стадо горилл Фостера неторопливо пробиралось по ветвям деревьев. Некоторые животные спустились на землю. Они никуда не спешили.

Лианы спускались сверху в густой кустарник, из которого вырастали колонны деревьев-гигантов. Тонкие молодые деревца, жавшиеся меж ними, оплетали вьюнки. Побеги похожих на бамбук растений пробивались из земли к свету прямо сквозь сгнившие колоды — останки некогда упавших на землю, отживших свой век лесных великанов.

Где-то вдалеке зашуршали ветки — шедшие по земле гориллы подняли головы и разом бросились к деревьям. Остановиться и оглядеться они отважились лишь забравшись повыше. А внизу, на старой буйволовой тропе показался похожий на большого волка зверь с огненной шерстью.

Стадо горилл расселось по ветвям. Самки с детенышами и молодняком сбились в центр. По краям заняли сторожевые посты матерые самцы. Лес притих, все живое попряталось.

Зверь даже не глянул в сторону обезьян, не остановился, — все шел и шел широким шагом, и его фигура вызывающе светилась кровавым пятном на фоне однообразной зелени зарослей. К вечеру на его пути попалась поляна, он вышел на нее и стал почти невидим в багровом свете заката.

* * *

Герман Левицкий проснулся среди ночи, не понимая, что его потревожило. Несколько месяцев жизни в джунглях обострили его слух, однако он еще не знал, что внезапно наступившая тишина может разбудить точно так же, как удар грома или рев хищника. Все животные засыпают и просыпаются в свое время, но сам Вечный лес не спит никогда, и с наступлением темноты различных звуков и шорохов становится даже больше, чем днем.

У противоположной стены хижины поднялся со своей подстилки Агизекар. Он подошел к выходу, откинул закрывавшую его циновку, долго вслушивался в ночь, а потом снова лег и, судя по его дыханию, сразу уснул. Герман же долго ворочался, не находя себе места, прежде чем ему удалось сделать то же самое.