Степан Осипович Макаров - [99]

— Братцы, — крикнул Малеев, беспокоясь об оставшихся в живых матросах, — спасайся кто на чем может!

Это были последние слова моряка-героя. Малеев погиб вместе со своим кораблем. Как ни летел «Баян», его помощь запоздала. Из сорока восьми человек команды и четырех офицеров «Страшного» удалось подобрать всего лишь пять матросов, закоченевших, цеплявшихся за всплывшие обломки корабля.

Бой «Страшного» стал прологом к дальнейшим событиям памятного дня 31 марта[139].

«Баян» был послан на помощь «Страшному» адмиралом Макаровым. Утром, заметив на горизонте дымки возвращавшихся после ночной разведки миноносцев, Макаров уловил раскаты отдаленных выстрелов С трудом удалось различить, какие именно корабли ведут бой, однако было ясно, что не крупные. Макаров немедленно послал на выручку «Баяна». С волнением следили моряки за «Баяном». Вдруг все увидели — крейсер остановился. Забеспокоились, решили что случилось несчастье, повреждена машина. В действительности же в тот момент, когда «Баян» подходил к месту гибели «Страшного», где в холодной воде еще барахтались люди, сквозь пелену налегшего с востока тумана стали вырисовываться очертания кораблей японского крейсерного отряда, в том числе были видны силуэты двух крупных броненосных крейсеров: «Асамы» и «Токивы».

Командир «Баяна» доложил об этом Макарову по радио и приказал приготовить шлюпки.

Несмотря на серьезную опасность, «Баян» выполнил свою задачу блестяще. Став лагом к неприятелю, он с одного борта открыл сильнейший огонь, а с другого, заслонив своим корпусом место гибели «Страшного», спустил шлюпки и стал спасать тонущих матросов. Лишь после того как были подобраны все, кого смогли заметить, «Баян» повернул в Артур.

Заслышав канонаду и получив радио с «Баяна», Макаров выслал в помощь ему быстроходные корабли «Новик» и «Аскольд». Следом должна была идти не отличавшаяся быстротой хода «Диана».

Но «Баяну» помощь не понадобилась. Выполнив свою задачу, он вернулся в Артур. Вскоре пришли и миноносцы, посланные в ночную разведку на острова Эллиот.

Командир «Баяна» подробно доложил Макарову о своих действиях и добавил, что возможно в боевой суете и не удалось подобрать всех cо «Страшного». Макаров заволновался: не так его беспокоили японские крейсера, как судьба людей со «Страшного», которые возможно и сейчас еще тщетно ожидали помощи. Сигнальщики просигналили приказание эскадре: «Быть в строе кильватера. «Баяну» идти головным и вести эскадру к месту. Всем смотреть за плавающими обломками».

Пока корабли занимали места в колонне, в море вышел «Петропавловск» под флагом Макарова. Погода тем временем разгулялась, проглянуло солнце, с моря дул свежий ветер и разводил порядочную волну. Адмирал стоял на верхнем мостике, тут же находились командир корабля капитан первого ранга Яковлев и флаг-капитан адмирала капитан первого ранга Васильев. На Макарове было пальто с барашковом воротником, борода его развевалась по ветру.

— Здорово, молодцы! — раздался сильный голос адмирала, когда «Петропавловск» проходил мимо крейсера «Диана».

— Здравия желаем, ваше превосходительство! — ответили с «Дианы» как-то особенно дружно, громко и радостно.

Адмирал вплотную подошел к поручням, снял фуражку и, широко улыбаясь, замахал ею.

— Ура! — загремело на палубе «Дианы». Матросы громоздились на плечи друг другу, чтобы увидеть «Деда»… — Ура-аа! — кричали и офицеры. Они проталкивались к борту и тоже размахивали фуражками.

Ни моряки с «Дианы», ни сам Макаров не думали, что видятся в последний раз.

Макаров решил сегодня вывести в море весь исправный флот и, несмотря на неравенство сил, дать сражение. Хотя он и не говорил об этом прямо, но, как свидетельствует находившийся при нем младший флаг-офицер мичман В. П. Шмидт, никто не сомневался, что именно таково было его намерение. «Чувство приподнятости духа, — замечает Шмидт, — передалось от адмирала всем нам, и мы были нервно возбуждены и наполнены сознанием, что наконец настал момент отомстить за январскую атаку. Это чувство инстинктивно передалось всем».

Вслед за «Петропавловском» вытянулись из гавани «Полтава», затем «Победа». Посматривая на часы, адмирал внимательно и серьезно следил за выходом кораблей на рейд. Он проявлял заметное нетерпение, в первый раз его видели таким. Все шло гладко, но вот произошла заминка с «Севастополем». Броненосец будто застрял на одном месте в проливе и никак не мог из него выйти.

Макаров отдал приказание запросить «Севастополь», почему он не выходит. Тотчас был получен ответ, что броненосец сильным ветром прижимает к стенке и четыре портовых буксира бессильны его оттащить. Адмирал рассвирепел, выругался, топнул ногой и приказал подать сигнал: «Севастополю» остаться в гавани».

Не дожидаясь выхода остальных кораблей, Макаров с «Баяном» и броненосцами «Полтавой» и «Пересветом» вышел в море. Он спешил к месту гибели «Страшного», где могли быть еще люди. «Баян», развив полный ход, далеко ушел вперед. Вскоре он нагнал японский крейсерский отряд адмирала Дева и отважно бросился в бой. Тем временем подоспели и остальные наши корабли. Как внимательно ни всматривались сигнальщики в волнующееся море, никого из команды «Страшного» они не обнаружили.