Стендинг, или Правила хорошего тона - [52]

Я хватаюсь за ручку, и тут на мои ноги с шумом извергается десять литров воды. Ниагарский водопад! Моя туфля увлекается бурным потоком в дыру. Гуд бай, ботинок фирмы «Андре»! Я остаюсь обутым на одну ногу. Шарм свидания рассеивается, как дым. Мужики, которых позвал тип с подтяжками, стали колотить в дверь. Их было одиннадцать. Десять из них хотели полюбоваться зрелищем, а одиннадцатому было не до того: его интересовало только очко клозета для своей нужды. Он вопил, что в обед объелся морскими мидиями и что у него во внутренностях разыгрывается драма. И. что ему нужно срочно облегчиться, пока не случилась большая беда! Этого мне только не хватало. И моей подружке тоже. Она стала обзывать меня педиком. Было тесно. Для одного человека уборная была довольно большая, но для двоих — слишком маленькая. Тем более, что у одного из двоих нога застряла по колено в дыре. Я принял боевое решение. У меня голова остается холодной даже во время тревоги. Я никогда не теряю контроль над собой. Я выбрался из-под бачка, который наполнялся водой со специфическим шумом, что еще больше возбуждало нужду мужика с мидиями. Рыжая нервно топала ногами.

«Не суетись, красотка! ~ умоляюще сказал я ей. — Открывай тихонечко дверь и выходи. А я за тобой».

Она не слушалась и не хотела выходить. Ее всю трясло. Нервы у нее расшатались, и она не контролировала себя. Она продолжала обзывать меня страшным зверюгой, педиком и еще не знаю кем. Наконец, она решилась и вышла к негодующим и орущим мужикам — со спущенными чулками. Ее освистали. Да! В этот момент у бедняжки вид был далеко не великосветский! Великомученик с морскими мидиями только и ждал, когда ему освободят место. Он уже расстегнул штаны и поддерживал их двумя руками, заняв исходное положение для решающей операции.

«Извините меня, — бросил он мне, ворвавшись, как полоумный, в кабину; его красные ошалелые глаза свисали ему на щеки. — Извините меня, я плохо переношу мидии, особенно морские». И устроил мне, ребята, адское представление. Ведь для него это был вопрос жизни. Последний шанс. И он салютовал всеми своими внутренностями. Это был потрясающий букет. «Я, вроде бы, так сказать, отравился», — извинялся он между делом. А каково было мне!

Когда я вытащил из толчка свою покалеченную конечность, тип с нарушенной толстой кишкой все еще продолжал вести залповый огонь. Чтобы не мешать процессу самоочищения, я вышел, оставив его наедине со своей проблемой. Видок у меня был далеко не свежий. Рыжая продолжала вопить, что я хотел ее изнасиловать, что я затащил ее туда силком, усыпил ее хлороформом. Да, да! Меня хотели поколотить. Но от меня жутко воняло. Это меня и спасло. Бить можно лежачего, негра, кривого, хилого, но не мужика, измазанного в дерьме. И я смылся от них под защитой оболочки зловония. Совсем как в годы войны уходит от преследования торпедных катеров крейсер, прикрывшись дымовой завесой. Тот тип, который не переносил морские мидии, по-своему спас мне жизнь! Берю обмахивается шляпой.

— Я рассказал вам эту историю для примера. Не разрешайте вашим дочкам ходить на балы одним. Ведь чувствам не прикажешь, а в результате публичное оскорбление, как в этом случае.

Он встает со стула, потягивается и улыбается нам.

— Примите к сведению, что сейчас в большинстве случаев вместо балов проводят танцульки. Диски и виски не доводят девушек до добра. Диски используются как предлог, чтобы поиграть в «папу-маму». Девчонки увешивают стены своей комнаты иллюстрированными конвертами из-под дисков. На них можно увидеть Джони Холлидея, сидящего в одной рубашке за рулем своей тачки, и других, но уже в более авантажных позах, и все это будоражит воображение, вызывает зависть, заставляет верить всяким небылицам.

Современные девчонки устраивают что-то наподобие очных ставок. У какой-нибудь подружки собираются несколько приятелей, чтобы послушать, так сказать, последний диск, привезенный из Америки. С записью какой-нибудь бешеной какофонии, которую лично я не переношу на дух. Такая истеричная, что с ума можно сойти. А по ушным перепонкам бьет труба. Она так воет, что начинаешь себя спрашивать, мужик дует в инструмент, или компрессор! Особые мастаки по этой части — черные, у них в бронхах будто мистраль дует! На этих встречах дискоманов атмосфера нагревается в два счета.

Все друг друга тискают. Шторы задернуты, дверь закрыта! Дешевое вино, приглушенный свет, дым коромыслом от сигарет и вопящий во всю глотку идол. Вот какая там атмосфера. Все как в дурмане. От поцелуев взасос их качает. Они уже ничего не соображают в этом чаду. Глаза постельников и бездельников, как скажет мой шеф, многоуважаемый комиссар Сан-Антонио. Вот что такое молодежные танцульки. Теперь ясно, почему молодежь так тянется к Общему рынку. Свободный обмен? Они — за. Обеими руками! И чтобы на глазах у всех! Эта фиеста у них называется сабантуем! Трясучкой! Все сношаются со всеми. Это отмена ревности, в одном смысле. Мы идем к освобождению пары, сыны мои! К полному раскрепощению. Вместе с тем, я сам себя спрашиваю, а так ли это показано для воспитания девушек? Тот ли это верный способ установления контакта с жизнью и ее радостями, так ли показаны по своей сути поцелуи, как мы читаем об этом в журнале «Она»? Согласно мне, в жизни любовь — это как кухня. Тот, кто в начале своей жизни ест только соусы, в конце концов начинает испытывать к ним отвращение и ненавидеть их, разве не так? И до такой степени, что любая жратва кажется ему преснятиной, и он совсем теряет к ней вкус. Девчушка, которая возносится на седьмое небо с кем попало и когда попало, совсем не задумываясь о последствиях, в конце концов притупляет свои чувства: это — фатально.