Стенающий колодец - [21]

– Да я уже все рассказал, – доложил он. – Вбежала Мэри со свечой, и там ничего не было, не стал ей ничего объяснять. Спать перешел в другую комнату, и надеюсь, там мне будет лучше.

– А вы осмотрели эту вашу странную комнату? – спросил я. – Что вы там держите?

– Мы ей не пользуемся, – сообщил он. – Там старый стенной шкаф и какая-то другая мебель в шкафу? – поинтересовался я.

– Понятия не имею, я его никогда не открывал, к тому же он заперт.

– Надо посмотреть, что в нем, и, если вы не возражаете, я хотел бы сам взглянуть на это место.

– Честно говоря, мне не хотелось обращаться к вам с этой просьбой, но я надеялся, что вы сами это предложите. Когда вы можете?

– Такие дела не стоит откладывать, – возвестил я, так как понял, что он не успокоится, пока все не прояснится.

Он с готовностью встал и, как мне показалось, посмотрел на меня с большим одобрением. Тем не менее произнес он только: «Тогда пошли», а по дороге к дому все время молчал.

Позвали мою Мэри (так он называет ее при всех, а я наедите), и мы отправились в комнату. Доктор даже сообщил ей, что вчера он сильно испугался, но почему, не стал разъяснять. Когда мы подошли к знаменитой комнате, он остановился и пропустил меня вперед.

– Вот эта комната, – сказал он. – Вы, Спиарман, вой дите и крикните нам, что там.

Ночью я, быть может, и испугался, но посреди бела дня ничего зловещего я найти там не ожидал, поэтому я спокойно распахнул дверь и вошел внутрь. Комнату заливал свет из огромного окна справа, только было душновато. Главным предметом мебели был пустой старый стенной шкаф из темного дерева. Кроме того, там стояли кровать без матраса – собственно говоря, только остов кровати, под которым спрятаться было невозможно, – и комод. На подоконнике и на полу валялось огромное количество трупиков пилильщиков и один снулый, и я его раздавил, причем с огромным наслаждением. Я подергал дверь шкафа, но он был заперт, комод тоже оказался закрытым. Где-то что-то тихо шуршало, только я не смог определить где, но стоящим снаружи я этого не сообщил, лишь предложил первым делом проверить, что в ящиках.

Дядя Олдис повернулся к Мэри. «Миссис Мейпл», – произнес он, и Мэри умчалась – никто, по моему мнению, не ступает, как она, – и вскоре вернулась более спокойной походкой в сопровождении пожилой леди со сдержанным выражением лица.

– У вас есть ключи от этих штук, миссис Мейпл? – спросил дядя Олдис.

Этот ничем не примечательный вопрос вызвал поток (не бурный, но полноводный) слов. Если бы миссис Мейпл стояла двумя ступеньками выше на социальной лестнице, она смогла бы послужить образцом для мисс Бейтс.

– Ах, доктор, и вы, мисс, и вы также, сэр, – воскликнула она, дав понять поклоном в мою сторону, что ей известно моем присутствии. – Эти ключи! Кто явился сюда, когда мы впервые доставили мебель в этот дом, джентльмен по делу, и я угостила его завтраком в маленькой комнатке, потому что большая еще не выглядела так, как бы нам хотелось ее видеть, – цыпленок, яблочный пирог и стакан мадеры… Боже, боже, вы сейчас скажете, мисс Мэри, что я болтаю, но я упоминаю об этом только для того, чтобы лучше вспомнить, и он пришел… Гарднер, снова, как и на прошлой неделе, с артишоками и лососиной. И этот мистер Гарднер дал мне все ключи с этикетками, и каждый из этих ключей был от какой-нибудь двери в доме, от некоторых было даже по два; и когда я произношу «дверь», я имею в виду дверь от комнаты, а не от какого-то там шкафа. Да, мисс Мэри, я все хорошо знаю, просто я хочу, чтобы все было понятно вам, сэр, еще был ящичек, который тот же самый джентльмен выдал мне под мою ответственность, и, когда он ушел, я позволила себе – ничего дурного я в этом не видела – потрясти его; если я не обманываюсь, то там лежат ключи, но что за ключи, доктор, кто знает, так как ящичек я открывать не стала.

Я все гадал, каким образом Олдис ухитряется сохранять спокойствие во время этого выступления. Мари-то такие речи всегда веселили, а он, по-видимому, знал по опыту, что миссис Мейпл прерывать бесполезно. Во всяком случае, останавливать он ее не стал, а лишь произнес по окончании ее болтовни:

– А этот ящичек у вас под рукой, миссис Мейла? Не могли бы вы его принести?

Миссис Мейл ткнула в его сторону перстом, то ли угрожая, то ли мрачно торжествуя.

– Да, доктор, мне всегда приходится повиноваться вашим приказам, – заявила она. – И если бы я порой воспринимала ваши слова как упрек в свой адрес, то таких случаев насчитала бы уже около пятидесяти. Но лежу ли я в собственной кровати, сижу ли на собственном стуле, из тех самых, которые вы подарили мне в тот день, когда отмечали двадцатилетие моей у вас службы, о лучшем и мечтать нельзя, да, мисс Мэри, но в словах моих правда, и всем нам прекрасно известно, что некому похвастаться такой жизнью, какая есть у меня.

Я же подумал: «Замечательные слова, но когда же ты наконец скажешь, где этот ящичек?»

– Нет, доктор, если бы вы походили на тех хозяев, о которых столько слышала, а я на тех слуг, которые мне очень хорошо известны, то ваше поручение я выполнила бы без труда, но существует нечто за гранью человеческих сил. И по этой причине я вынуждена сообщить вам, что если мисс Мэри не пойдет со мной ко мне в комнату и не поможет мне собраться с мыслями – ее-то мозги могут справиться с тем, что проскакивает мимо моих, – то никакой ящичек, каким бы он ни был крошечным, в ближайшие дни не предстанет вашим глазам.