Стеклянный самолет - [8]

Я несколько раз бывала на Кольском полуострове, и никаких проблем со здоровьем никогда не возникало. Более того, я не нашла ни одной научной работы, доказывающей влияние магнитных аномалий на состояние человека. Так что общего с гибелью группы Тетерникова никакой.

— Ростова, — поморщился генерал, — вы сотрудник правоохранительных органов и болеть ничем на должны априоре. Я вас понял. Вы, как всегда подготовили целый трактат, правда на этот раз псевдонаучный. Вы слышали когда-нибудь о таком понятии, как Бритва Оккама?

— ???

— Поясняю. Это принцип, который гласит: если есть два способа объяснить одно явление, следует выбрать тот, что проще.

В философии под этим термином понимается инструмент, помогающий эффективно отбрасывать маловероятные, неправдоподобные объяснения. Еще Стивен Хокинг в «Краткой истории времени» в 1988 году написал, что, может, и существует во вселенной что-то сверхъестественное, но лучше исключить из теории все домыслы, которые мы не можем наблюдать. То есть иными словами, если мы хорошо слышим топот копыт, то это скорее лошадь, чем зебра. Я понятно говорю? А вам, как врачу по образованию, должно быть известно, что современная медицина, официальная разумеется, пользуется бритвой Оккама, например, при определении болезни. Во время дифференциальной диагностики медики рассматривают абсолютно все симптомы болезни которые есть у пациента, а затем постепенно, на основе анализов, исключают не подтвердившиеся и маловероятные диагнозы. Так, при эпидемии банального гриппа пациента, проявляющего симптомы этой вирусной инфекции, скорее всего будут лечить именно от него, а не от чего-то более редкого и экзотического. Другими словами лечить его будут сначала от гриппа и в последнюю очередь от пляски святого Витта.

— Извините, но я считаю, что принцип избыточного упрощения при недостатке информации крайне опасен. — не сдавалась я. И совершенно согласна с Альбертом Эйнштейном, который так сформулировал принцип бритвы Оккама: «Всё следует упрощать до тех пор, пока это возможно, но не более того».

— Да, утверждать о существовании объекта, явления, связи между ними, закономерности и тому подобное можно. Но лишь при наличии оснований, то есть фактов или логических выводов из этих фактов, подтверждающих это суждение. — парировал генерал. К тому же рассматривая простое и сложное объяснения с точки зрения этого принципа, легко увидеть, что, если простое объяснение является полным и исчерпывающим, то для введения в рассуждение дополнительных компонентов просто нет достаточных оснований. Как в нашем случае.

— Но если посмотреть с другой стороны, то если такие основания есть — значит простое объяснение уже не является полным и исчерпывающим то есть условия для применения вашей бритвы Оккама не выполняются.

— Тогда, Ростова, раз вы уперлись и вас так сказать, на кривой козе не объедешь, потрудитесь собрать больше фактов. Реальных весомых фактов, а не этих ваших домыслов и фантазий. Пока я ваш начальник, я буду придерживаться своей гипотезы. Нулевой гипотезы и принимать по умолчанию, что не существует связи между двумя наблюдаемыми нами событиями, во всяком случае пока вы не сможете мне доказать обратное.

Иными словами — If it looks like a duck, swims like a duck and quacks like a duck, then it probably is a duck[1].

Проще, Ростова, проще нужно быть. А то вас опять поволокло не знамо куда. Я молчу, не прерываю, а вы и рады стараться…

— Я считаю, что «duck-test[2]», не применим к нашей ситуации, слишком мало информации, — не сдавалась я. Я бы здесь процитировала первое следствие Закона Мерфи:

— «Всё не так просто, как кажется на первый взгляд».

— И тем не менее. Ростова, я надеюсь мы поняли друг друга. Вернитесь с небес на землю. Продолжайте. Что еще у вас есть по Тетерникову?

— Вчера я беседовала с вдовой профессора Тетерникова. Она, как мы и предполагали, точной информацией о научных изысканиях мужа не располагает. Или не хочет об этом говорить. За время нашего общения у меня сложилось впечатление, что вдова явно что — то не договаривает. И еще. О сыне Григории, погибшем вместе с ее мужем, постоянно говорит, как о живом. Так вот, к концу разговора у меня даже появилось стойкое убеждение, что она именно не оговаривается, а на самом деле уверена, что ее сын жив.

— Ну этому-то как раз может быть и вполне логическое объяснение. Ведь тело ее сына на месте трагедии найдено не было. Вот она, как мать, вероятно, все еще надеется и ждет. Что еще? — спросил генерал.

— Я же говорю, ничего. За исключением того, что у Григория была невеста. Лиза Каменева. По ней тоже, считаю, нужно будет собрать всю возможную информацию. Пока же нам известно только, что она погибла вместе со всеми в той самой экспедиции. Для качественного понимания полной картины необходимо отработать все возможные связи и прижизненные контакты. И еще. Маргарита Петровна утверждает, что тело ее сына не только было найдено, но она сама же его и хоронила. Правда, в закрытом гробу.

— Вот даже как? — удивленно изогнул бровь генерал. — Интересно. А из материалов дела следует совершенно другое. Ваше мнение?