Стеклянный меч - [6]

– Сколько еще? – Мой голос звучит слабо, заглушенный грохотом битвы.

Из-за пыли ничего не видно в нескольких шагах. Но ощущений я не утратила. Я чувствую крылья, моторы… электричество, которое вопит над головой, все приближаясь. Мы похожи на мышей, которые ждут, что ястребы вот-вот выхватят их из травы.

Шейд резко останавливается, переводя взгляд своих медовых глаз туда-сюда. На одно пугающее мгновение мне кажется, что он заблудился.

– Подождите, – говорит брат.

Шейд знает что-то, чего не знаем мы.

Он смотрит вверх, на скелет некогда огромного здания. Оно массивнее и выше, чем самая высокая башня Замка Солнца, шире, чем огромная площадь Цезаря в Археоне. По моей спине пробегает дрожь, когда я понимаю, что оно движется. Вправо-влево, с боку на бок, покачиваясь на гнущихся опорах, изъеденных временем. На наших глазах оно начинает крениться, сначала медленно, как старик, который садится в кресло. Потом быстрее и быстрее, угрожая рухнуть нам на головы.

– Держитесь за меня! – велит Шейд, перекрывая шум, и поудобнее ухватывает нас обоих.

Одной рукой он обвивает мои плечи и прижимает меня к себе, до боли крепко. Я предвкушаю неприятное ощущение прыжка, но ничего не происходит – не считая весьма знакомого звука.

Выстрел.

На сей раз меня спасла не способность Шейда, а его плоть. Одна пуля, предназначавшаяся мне, попадает ему в плечо, вторая задевает ногу. Он издает гневный вопль и чуть не падает на потрескавшуюся землю. Я чувствую выстрел сквозь тело брата, но страдать от боли некогда. В воздухе поют новые пули, слишком быстрые и многочисленные, чтобы им противостоять. Мы можем лишь бежать, спасаясь одновременно от рушащегося здания и от приближающейся армии. Одно избавляет нас от другого – груда изогнутой стали валится между солдатами и нами. По крайней мере, так должно было случиться. Разрушения и сила тяжести заставили здание рухнуть, но могущество магнетронов не позволяет ему преградить им дорогу. Оглянувшись, я вижу людей с серебристыми волосами и в черных доспехах – их около десятка, и они сметают с пути падающие балки и стальные опоры. Они не настолько близко, чтобы я могла разглядеть лица, но я хорошо знаю Дом Самоса. Эванжелина и Птолемус возглавляют родичей и расчищают улицу, чтобы легион мог двигаться дальше. Они надеются закончить то, что начали, и убить нас всех.

Если бы только Кэл прикончил Птолемуса на арене, если бы я отплатила Эванжелине той же монетой. Тогда у нас, возможно, был бы шанс. Но милосердие имеет свою цену, и эта цена – наша жизнь.

Я цепляюсь за брата, поддерживая его по мере сил. Основная тяжесть приходится на Килорна. Он подпирает крупное тело Шейда, буквально волоча его к воронке, еще дымящейся от взрыва. Мы охотно ныряем в нее, обретя некоторое укрытие от вихря пуль. Но это несерьезно. И ненадолго.

Килорн тяжело дышит, на лбу у него выступает пот. Он отрывает рукав рубашки и перевязывает Шейду ногу. Ткань быстро пропитывается кровью.

– Ты сможешь прыгнуть?

Брат хмурится, но не от боли – он пробует свою силу. Я хорошо это понимаю. Шейд медленно качает головой, и его глаза мрачнеют.

– Пока нет.

Килорн негромко ругается.

– Ну и что нам делать?

Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне, а не к моему старшему брату. Не к солдату, который лучше всех нас знает, что такое бой. Но, впрочем, Килорн задает вопрос не Мэре Бэрроу из Подпор, воровке, подруге детства. Он видит перед собой другого человека. Того, кем я стала в залах королевского дворца и на песке арены.

Он задает вопрос девочке-молнии.

– Мэра, что нам делать?

– Бросить меня, вот что, – не дав мне ответить, рычит Шейд сквозь стиснутые зубы. – Бегите к реке, найдите Фарли. А я перепрыгну к вам, как только оклемаюсь.

– Врать ты не умеешь, – говорю я, изо всех сил сдерживая дрожь.

Мой брат совсем недавно вернулся к нам, восстав из мертвых. И я не позволю ему вновь пропасть, ни за что не свете.

– Мы выберемся отсюда вместе. Все.

От поступи легиона гудит земля. Выглянув из-за края воронки, я понимаю, что солдаты меньше чем в ста шагах от нас. Они быстро приближаются. В промежутках между Красными виднеются Серебряные. Пехотинцы, одетые в дымчато-серую солдатскую форму. Но есть и те, кто в доспехах. Броня украшена фамильными цветами. Это воины из Высоких Домов. Я вижу проблески синего, желтого, черного, коричневого и так далее. Нимфы и тельки, шелка и сильноруки… самые могучие бойцы, каких только можно обратить против Алой гвардии. Они считают Кэла цареубийцей, меня террористкой. Они превратят весь город в прах, чтобы уничтожить нас.

Кэл.

Только кровь моего брата и неровное дыхание Килорна удерживают меня от того, чтобы выскочить из воронки. Я должна найти Кэла. должна. Если не ради себя, то ради нашего дела. Чтобы прикрыть отступление. Он стоит сотни хороших солдат. Кэл – наш золотой щит. Но принц, скорее всего, скрылся, сбежал, расплавив свои оковы. Он удрал, когда город начал рушиться.

«Нет, он не сбежал. Кэл никогда не сбежал бы от этих солдат, от Мэйвена и от меня».

Надеюсь, я права.

Надеюсь, он еще жив.

– Поднимай его, Килорн.

В Замке Солнца покойная леди Блонос научила меня говорить, как подобает настоящей принцессе. Это холодный и властный голос, не терпящий возражений.