Стеклянный меч - [12]

Они кивают, завидев нас, но, к моему облегчению, не удостаивают меня ничем, кроме взгляда. Вместо этого они поворачиваются к Килорну и ухмыляются ему, как давние приятели.

– Так быстро вернулся, Уоррен? – посмеиваясь, спрашивает рыжий и многозначительно играет бровями. – А Лена уже сменилась.

«Лена?» Килорн заметно напрягается, но ни единым словом не выдает своего смущения. Он тоже ухмыляется. Но я знаю его лучше, чем кто бы то ни было, и вижу, что ему неловко. Подумать только, он тут с кем-то флиртовал, пока я лежала без сознания, а раненый Шейд истекал кровью.

– Он и без хорошеньких медсестер не умрет от одиночества, – говорит крепыш.

Его низкий голос разносится по всему коридору и, возможно, достигает помещения, где находится Лена.

– Фарли еще на обходе, если она вам нужна, – добавляет он, указывая большим пальцем на дверь.

– А мой брат? – спрашиваю я, выпустив руку Килорна. Колени у меня чуть не подгибаются, но все-таки я стою. – Шейд Бэрроу.

Улыбки дежурных гаснут, сменяясь официальным выражением лица. Как будто я снова оказалась при дворе. Крепыш хватается за дверь и возится с замком, чтобы не смотреть на меня.

– Он поправляется, мисс… э… миледи.

Услышав этот титул, я ощущаю внезапную пустоту в груди. А я-то думала, что с ним покончено.

– Пожалуйста, зови меня Мэра.

– Конечно, – неуверенно отвечает он.

Хотя мы оба – бойцы Алой гвардии, солдаты, которые сражаются за общее дело, мы – разные. Этот человек, и многие другие, никогда не назовут меня по имени, как бы мне того ни хотелось.

Чуть заметно кивнув, он распахивает дверь, и я вижу широкое помещение, уставленное койками. Некогда здесь находились жилые каюты, а теперь тесно стоящие кровати полны пациентов. Единственный проход полон мужчин и женщин в белых халатах. У многих они забрызганы алой кровью. Одному раненому надо поправить ногу, другому дать лекарство – все слишком заняты, чтобы заметить, как я ковыляю через толпу.

Рука Килорна всегда рядом: он готов поддержать меня, если понадобится, но я опираюсь не на него, а на койки. Если кто-нибудь посмотрит на нас, пусть видит, что я иду сама.

Шейд сидит, прислонившись к одной-единственной тонкой подушке. В основном его поддерживает наклонная металлическая стенка. Ему, скорее всего, неудобно, но глаза у брата закрыты, грудь поднимается и опускается в такт мерному дыханию. Судя по ноге, которая подвешена к потолку на импровизированном противовесе, и по перевязанному плечу, Шейда накачали лекарствами не один раз. Очень тяжело видеть его таким разбитым, пусть даже не далее чем вчера я считала брата мертвым.

– Не надо его будить, – негромко произношу я, ни к кому конкретно не обращаясь и не ожидая ответа.

– Да, пожалуйста, не надо, – отзывается Шейд, не открывая глаза.

Но на его губах появляется знакомая проказливая улыбка. Хотя на израненного брата больно смотреть, у меня невольно вырывается смех.

Это старый трюк. Шейд часто притворялся спящим в школе, или пока родители беседовали шепотом. Я смеюсь, вспоминая, сколько мелких секретов он вызнал таким образом. Я, возможно, прирожденная воровка, зато Шейд – прирожденный шпион. Неудивительно, что в конце концов он оказался в Алой гвардии.

– Подслушиваешь разговоры медсестер? – Колени у меня трещат, когда я присаживаюсь на край койки, стараясь не задеть брата. – Ну как, выяснил, сколько бинтов им удалось припрятать?

Но, вместо того чтобы посмеяться моей шутке, Шейд открывает глаза и ласково притягивает нас с Килорном ближе.

– Медсестры знают больше, чем вы думаете, – говорит он, и его взгляд падает в дальний конец лазарета.

Я поворачиваюсь и вижу Фарли, которая хлопочет над занятой койкой. На ней без чувств лежит женщина, возможно под действием лекарств. Фарли сосредоточенно щупает ей пульс. В тусклом свете шрам особенно выделяется у нее на лице, приподнимая угол рта в мрачной улыбке, прежде чем сползти по шее и исчезнуть под воротником. Судя по всему, его торопливо зашили заново. Ничего красного на Фарли нет, кроме пятна крови на белом сестринском халате и полуотмытых брызг, покрывающих руки до локтей. За спиной у нее стоит еще один медик, но халат у него чистый, и он что-то торопливо шепчет Фарли на ухо. Она время от времени кивает, хотя ее лицо напряжено от гнева.

– И что ты слышал? – спрашивает Килорн, усаживаясь так, чтобы загородить собой Шейда.

Со стороны кажется, что мы просто поправляем ему повязки.

– Мы направляемся на другую базу. Не на территории Норты.

Я пытаюсь припомнить старую карту Джулиана, но ничего, кроме береговой линии, толком не помню.

– Какой-то остров?

Шейд кивает.

– Называется Так. Судя по всему, небольшой, потому что у Серебряных нет там даже контрольного пункта. Они о нем просто забыли.

Я ощущаю ужас. Мысль о том, чтобы оказаться в изоляции, на острове, без возможности сбежать, пугает меня еще сильнее, чем подводная лодка.

– Но они знают, что он существует. Этого достаточно.

– Фарли, кажется, уверена в тамошней базе.

Килорн громко фыркает.

– Кажется, она считала, что и в Наэрси безопасно.

– Она не виновата, что мы потеряли Наэрси, – перебиваю я.

«Это моя вина».

– Мэйвен всех одурачил, Мэра, – говорит Килорн, тыча меня в плечо. – Обманул и нас, и даже Фарли. Мы ему поверили.