- Тихо вы! Не дай боже завалится кто из начальства, - сказал он, смешно округляя глаза.
Наведя порядок, капитан обратился к Колодникову:
- Так, значит, Рыжова, из-за этой девки резанули?
- Выходит, так. Кстати, вы получили ориентировку по этому типу?
- Получили. Но на моем участке такого кадра нет, - Фортуна отрицательно замотал головой. - Был один похожий, но он "крякнул" месяц назад.
- Опиши-ка его поподробней, - попросил Мазуров.
Андрей постарался припомнить все, что узнал со слов пострадавшего участкового, и это снова вызвало новый всплеск обсуждения.
- У меня Барабанов на него похож, но он в КПЗ сидит, сам отправлял, - сказал Панченко.
- У меня двое похожих - братья Бузыкины, - вспомнил Демин.
- Ну, они-то хоть на месте? - спросил Фортуна.
- На месте. Оба спали дома, все в мат. К тому же они не колются, бухают только.
- Да все они после зоны худые и звонкие, - заключил Панченко.
- А у меня есть один кент, копия этот твой отморозок, - в разговор вступил молчавший до этого молоденький щуплый парень с сержантскими лычками. Личиком своим остроносым, редкими зубами он напоминал какого-то грызуна, большую такую, но жутко умную крыску.
Андрей Мысин из всех собравшихся в комнате был самым младшим и по возрасту, и по званию. На своем участке на самой окраине города он работал всего год и, признаться, пока оставался для всех довольно загадочной личностью. В отделе он появлялся утром да вечером, большей частью обитал на своем участке, носившем не слишком благозвучное название Гусинка.
- И кто же это? - поинтересовался Мазуров.
- Некто Сергеев, Валерий Павлович. Откинулся с зоны полгода назад. Рост и приметы сходятся.
- Наркоман?
- Да, сидит плотно, еще с зоны.
- Что за времена, а? - возмутился Мазуров. - С зоны приходят наркоманами! Разве такое раньше было?
- Постой, Михалыч, - прервал его Колодников. - Ну-ка, тезка, колись дальше. Что он из себя представляет, этот Сергеев? Сколько он сидел?
- Сидел он солидно, по-моему... - Андрей наморщил лоб, припоминая. - Червонец отмотал точно. Сел он совсем молодым, с отцом вместе они троих убили, отца вроде бы расстреляли, а сыночек пошел как малолетка, мимо вышки и проскочил.
И Мазуров, и Колодников смотрели на молодого коллегу с недоумением. Подобные, громкие преступления в городе случались нечасто, и обо всех они помнили.
- Постой, что-то я не помню такого Сергеева. А где он живет? - спросил Андрей.
- Краснодонская, сорок.
- Краснодонская, сорок? - в один голос переспросили майоры и переглянулись, а Мазуров сказал:
- Постой, так какой же это к х... Сергеев? Это Быков! Валера Быков, и они действительно с отцом, Павлом убили троих пенсионеров, зарезали из-за грошовой пенсии. Тогда ему было лет шестнадцать, поэтому он и получил только червонец. А папашу его точно хлопнули, на нем и до этого труп висел, старый волк был. Три ходки в зону.
- Четыре, - поправил его Колодников. - А если с вышкой, то уже пять. И звали его действительно Павлом.
- Павел Иванович, - напомнил Мазуров, обладающий уникальной памятью на даты и имена.
- Но почему сын Сергеев? - недоумевал Колодников. - Ты его паспорт видел?
- Ну а как же, - даже обиделся Мысин. - И справку об освобождении, и паспорт потом.
- Где он сегодня днем был, знаешь?
- Как с утра ушел, так его весь день и не было. Сейчас, может, заявился.
- Пойду-ка я пробью его по компьютеру у дежурного. Там недавно забили базу данных на всю область, - Колодников выскочил за дверь и вернулся довольно быстро, присутствующие успели выпить только по рюмке.
- Эй, мужики! - с порога закричал майор. - Все верно, это тот же самый Валера Быков, и он сейчас действительно Сергеев. Он в зоне женился и взял фамилию жены. Теперь понятно, почему его никто не опознал. Десять лет назад он был толстый, как молодой кабан.
- И какая же дура на него такого позарилась? - спросил Мазуров. - Ведь потомственный же живодер.
- А это мы сейчас узнаем. Кто со мной на Краснодонскую?
Ехать решили все, только герой дня, Андрей Мысин, осторожно спросил:
- А нам ничего не будет, если мы его возьмем под этим делом? - И он щелкнул пальцем по кадыку.
- Нет, еще и похмелят завтра, - пошутил Колодников, и зашелся своим своим хрипловатым смехом.