Стеклянный ангел - [29]

— Почти нет, и мне не хочется, только голова звенит. На даче было здорово, мы в лес ходили за грибами, представляешь, набрали полную корзину. Потом жарили с луком и картошкой, так вкусно было. Вечером на речку пошли, разожгли костер огромный, плясали вокруг. Весело было, я танцевала, танцевала! — раскинув руки, Яся закружилась по комнате.

— А Ромка? — спросила Надя.

— Ромка? Ну ты же его знаешь, ходил мрачный, как Отелло, ревновал ко всем, в драку лез. Генка пригласил меня танцевать, так Ромка чуть его не прибил. Почему, говорит, он тебя лапает? Я психанула и убежала.

— Куда убежала?

— А куда глаза глядят. По берегу… Уже темно было, там коряги какие-то на берегу, лодки старые. Потом дождь начался, я спряталась в каком-то сарае лодочном, развалившемся. Села и реву, а тут Ромка… Он нашел меня, представляешь? Ночью, посреди всего этого хлама…

— И что потом? — спросила Надя, все больше мрачнея.

— Потом… — Яся усмехнулась, — потом все и случилось.

— Что — все?

— Ну что ты все выспрашиваешь? Сама не понимаешь, что случилось? — засмеялась Яся. — Он просто сумасшедший какой-то! Синяков мне понаставил, до сих пор все тело болит… Ты чего на меня так смотришь? Не смотри так! Сейчас испепелишь меня взглядом.

Надя отвернулась к стенке.

— Ты расстроилась? — спросила Яся. — Хочешь, я поговорю с Ромкой? Он и твой первый раз сделает незабываемым.

Надя резко повернулась, села на кровати.

— Какая ты, — принужденно рассмеялась она, — не поймешь у тебя никогда, шутишь ты или серьезно. Даже сердится на тебя не могу.

Яся подошла, присела рядом, обняла подругу за плечи:

— Я знаю, что ты не меня никогда не рассердишься, вот и несу, что в голову взбредет. Не обижайся, ладно? — она прижалась щекой к лицу Нади. — Я ведь знаю: сильнее, чем ты, никто меня любить не будет.

— Привет, красавицы! — раздался голос у двери. Девушки обернулись.

На пороге стоял невысокий плечистый парень — синеглазый, светловолосый. Девичья присуха, как называла его Вера Алексеевна.

— Ну что, девчонки, собрались?

— Надя отказывается идти с нами, — улыбаясь, сказала Яся.

Надя встала, отошла к окну.

— Почему отказываемся? — Ромка прошелся вокруг Нади. — Почему ударники труда не желают отдохнуть?

Надя не ответила. Она всегда терялась в его присутствии.

Ромка взял со стола яблоко, сел на койку рядом с Ясей.

— У вас здесь теперь… как у бабушки, — он притянул девушку к себе.

— У какой еще бабушки? — серьезно спросила Яся.

— У какой-нибудь.

— Глупый ты, — сказала Яся, и они поцеловались.

Надя отвернулась. Там за окном не было ничего интересного. Пустырь, автобусная остановка. На горизонте две высоченные фабричные трубы.

— Яся, ты есть будешь? — спросила она, царапая стекло ногтем. — Я щи приготовила.

— Ух ты! Щи? — Ромка встал, подошел к Наде. — Я люблю щи! Почему ты мне не предлагаешь?

— Пожалуйста, — стараясь казаться равнодушной, пожала плечами Надя, — мне не жалко, я полную кастрюлю сварила.

— А какие щи? — спросил Ромка. — Диетические?

— Вегетарианские, — поправила она его, — нам за весом следить надо. Тебе, кстати, тоже не мешало бы.

— Что это ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что я толстый?

Он расстегнул рубашку, встал перед Надей:

— Потрогай, ни грамма жира! Одни мышцы!

Наде очень хотелось потрогать, но она заметила насмешливый взгляд Яси и сказала:

— Вот именно одни мышцы, и в голове, похоже, тоже.

Ромка начинал злится, у него даже желваки заходили. Надя видела, что он сдерживается, чтобы не нагрубить ей в ответ.

— Ну хватит вам, — сказала Яся, — опять вы ругаетесь. Ну, давайте щей поедим что ли? Кушать уже хочется.

— Нет, — запротестовал Ромка, — каких еще щей? Там уже ребята ждут. Пошли, поедим пиццы, немного выпьем. Когда еще придется?

— Я не пойду, — Надя упрямо сжала губы.

— Ну и оставайся, — усмехнулся Ромка, — а мы пойдем.

— Нет, — сказала Яся, — я без нее тоже не пойду.

— Ну ты чего? Договаривались ведь.

Когда Ромка расстраивался, у него становилось такое забавное лицо — совсем как у маленького. Надя не могла смотреть на него без улыбки. Она опустила голову, чтобы он не заметил, какой у нее взгляд.

— А ты уговори ее, — сказала Яся, — может, получится.

— Пойдем, Надя, — попросил Ромка. — Ну чего дома сидеть?

Надя отрицательно покачала головой.

— Она хочет, чтобы ты ее поцеловал, — неожиданно вставила Яся, — и тогда она пойдет. Она сама мне об этом сказала.

Надя от возмущения даже не нашлась, что ответить, чувствуя, как загорелось лицо и уши.

Ромка усмехнулся и пошел на нее.

Надя испугано смотрела на него и молча отступала к стене.

Он встал перед ней, взял ее за плечи и прижался губами к ее губам. У Нади перехватило дыхание, ей показалось, что она сейчас упадет. Но Ромка очень крепко ее держал и целовал так, словно сейчас наступит конец света.

Наконец она пришла в себя, оттолкнула его. С негодованием взглянула на Ясю и выбежала из комнаты.

* * *

Яся нашла ее в каморке под лестницей. Надя сидела на колченогой табуретке среди веников и тряпок и в который раз прокручивала в голове эти несколько секунд. Ромкины теплые губы, его крепкие руки и это невыносимое чувство любви к нему, любви, которую ни в коем случае нельзя показывать, и о которой все равно знают… И Яся, и Ромка… Знают и смеются…