Стеклянные книги пожирателей снов - [3]

Она полагала, что без труда сможет его найти. Роджер был человеком привычек, и, хотя его присутственные часы были нерегулярны, обед оставался обедом, и когда бы он ни обедал, делал он это в одном и том же ресторане. Мисс Темпл зашла в книжную лавку на другой стороне улицы, где (поскольку она так долго простояла у полок, что уйти без покупки показалось ей неприличным) она, следуя какому-то внутреннему побуждению, выбрала «Жития святых, в морской пучине свой крест принявших», в четырех томах, с иллюстрациями. Книги были достаточно поучительны, что оправдывало ее стояние у стеллажа, где она якобы разглядывала цветные иллюстрации, а на самом деле наблюдала из витрины за Роджером, который сначала вошел в тяжелые двери на другой стороне улицы, а потом, час спустя, вышел оттуда в одиночестве. Он направился прямо во внутренний дворик министерства. Мисс Темпл попросила доставить покупку в отель и вышла на улицу, чувствуя, что не только не добилась цели, потратив время на пустую слежку, но и совершила дурацкий поступок.

Когда она пересекла площадь в обратном направлении, ей удалось убедить себя, что она вовсе не так уж безнадежно глупа, а просто не искушена в слежке. Бессмысленно было вести наблюдение вне ресторана. Только находясь внутри, могла она определить, обедает Роджер в одиночестве или нет, и если он обедает не один, то с кем именно? Ей было просто необходимо знать это. Далее, если он, конечно, не бросил ее только ради своей карьеры (в чем она, язвительно усмехаясь про себя, сомневалась), то вряд ли ей удастся что-нибудь узнать, наблюдая за ним в течение рабочего дня. Ясно как божий день, что все что-нибудь существенное можно было бы узнать, проследив за ним после того, как он покинет служебный кабинет. И вот на сей раз, перейдя площадь и снова оказавшись в торговом квартале, она вошла в лавочку, на витрине которой были выставлены всевозможные чемоданы, корзины, дорожные гетры, пробковые шлемы, фонари, телескопы и невообразимый набор тростей на любой вкус. Когда она появилась некоторое время спустя после нелегких переговоров, на ней был темный плащ с большим капюшоном и несколькими весьма хитроумно устроенными карманами. После посещения еще одной лавочки в одном из ее карманов появился театральный бинокль, а в следующей она приобрела для второго кармана блокнот в кожаном переплете и химический карандаш. После этого мисс Темпл выпила чашечку чая.

После чаю и булочки со взбитыми сливками она зафиксировала в блокноте некоторые мысли, предварявшие задуманное ею предприятие, и первые полученные к настоящему времени наблюдения. Тот факт, что у нее теперь было нечто вроде формы и набора инструментов, значительно облегчал ее действия и меньше задевал ее чувства, поскольку задача, требовавшая специального снаряжения, могла показаться объективной, даже научной. Проникшись этими мыслями, она решила шифровать записи, заменяя одни названия другими или прибегая к игре слов, которая сделала бы эти записи нечитаемыми для всех, кроме нее (если ей нужно было написать «министерство», то она писала «Минск» или, скажем, просто «Россия», а сам Роджер в результате сложной цепочки умозаключений из змеи, лицемерно сбросившей кожу, превращался в змею, пляшущую под чужую дудку, а затем, проделав путь от змеи до образа индийского факира, — просто в «Раджу»). Слежка могла затянуться, так что она купила «на ужин» пирожок с мясом. Пирожок в толстой вощеной бумаге тут же исчез в одном из карманов ее плаща.

Хотя зима была уже на исходе, на окраинах города еще оставалась сырость, вечера были холодные и смеркалось рано. Мисс Темпл, зная, что Роджер обычно заканчивает работу в пять, вышла из чайной в четыре часа и наняла экипаж. Заверив для начала кучера, что его труды будут хорошо оплачены, она негромким, не терпящим возражений голосом сообщила ему, что от него требуется: они будут следовать за джентльменом, который, скорее всего, тоже будет в экипаже, и она даст знать о его появлении, постучав по крыше. Кучер кивнул, но ничего не сказал. Она решила: его молчание означает, что такие дела для него привычны, и, почувствовав себя еще увереннее, поглубже забилась в экипаж и в ожидании Роджера приготовила бинокль и блокнот. Когда он появился минут сорок спустя, она чуть не пропустила его — загляделась в соседнее окно через свой бинокль, но какое-то внутреннее чутье заставило ее оглянуться на ворота дворика как раз вовремя: она увидела Роджера, который подзывал экипаж. Он стоял на мостовой с таким уверенным видом, что у мисс Темпл перехватило дыхание, она резко постучала по крыше, и они тронулись следом.

* * *

Острые ощущения погони, усиленные волнением от вида Роджера, — она была уверена, что острота ее переживаний объясняется важностью стоящей перед ней задачи, а никак не оставшимися чувствами к Роджеру, — быстро сошли на нет, когда после нескольких поворотов стало ясно, что Роджер направляется всего лишь к своему собственному дому. И опять мисс Темпл вынуждена была признать, что отставку в его сердце она, возможно, получила вовсе не из-за таинственной соперницы, — вполне вероятно, что он руководствовался мотивами, не имеющими ничего общего с любовными приключениями. Такая вероятность была для нее предпочтительнее. Пока ее экипаж следовал по улицам к дому Баскомба — путь хорошо ей знакомый, потому что не так давно она считала этот дом чуть ли не своим собственным «семейным гнездышком», — она размышляла над тем, какова вероятность того, что из сердца Роджера ее вытеснила другая женщина. Судя по тому, как складывался день Роджера — замкнутый круг: работа, еда, работа, дом, где после ужина он наверняка снова окунется в работу, — напрашивался другой вывод: его безудержное честолюбие оттеснило мисс Темпл на второй план. Это казалось ей глупым, поскольку она считала, что могла бы помочь ему в его устремлениях самыми разнообразными способами — в том числе и закулисными обходными маневрами, но эта его детская логика, по крайней мере, была ей понятна. Она представила себе, как Роджер в конце концов осознает, от чего он бессердечно и глупо отказался, а потом почувствовала настоятельную потребность утешить его в этом неминуемом горе, но тут она увидела, что они уже прибыли к дому Роджера. Его экипаж остановился перед парадным подъездом, а ее — на почтительном удалении в полквартала.