Стеклянная женщина - [3]
– Мама!
Сигридюр покорно поднимает руки.
– Это смех сквозь слезы, душенька моя. Ты теперь мужняя жена. – Губы ее кривятся. – И муж твой живет так далеко.
Роуса подавляет вновь накатившую волну ужаса.
– Подумай, мама. Новый дерн на крышу, большая печь. Торф для растопки – он горит куда лучше сухого навоза. А как придут корабли из Копенгагена, Йоун купит тебе древесины. Только представь – стены, обшитые деревом. Меха вместо домотканого сукна. Зимой ты не будешь мерзнуть. И хворь мало-помалу отступит.
– Спору нет, пабби научил тебя говорить складно. И все для того, чтобы ты стала женой рыбака. Ты себя губишь.
– Он не просто рыбак.
– Да, он bóndi – не то положение, чтобы сетовать на судьбу. Я знаю, что он выращивает ячмень и с датчанами торговлю ведет. Я, как и ты, слыхала его слова. Картину он нарисовал – просто загляденье. Но люди толкуют…
– Это слухи, мама, и мы не станем им верить.
– Говорят, первая жена Йоуна…
– Бабьи сплетни. – Роуса и сама слышит, что отвечает слишком резко, но это отвлекает ее от покалывания в ладонях и ступнях, которое начинается всякий раз, стоит ей представить себя наедине с этим человеком. Три ночи назад ей приснилось, что на нее навалился новоиспеченный муж, только с головой и лапами белого медведя. Он потянулся поцеловать ее, но вместо этого разинул пасть и заревел. Ее так замутило от гнилостного смрада его дыхания, что она проснулась. Она испугалась, что это дурное предзнаменование, и раз за разом пыталась написать Йоуну и отложить время своего отъезда в Стиккисхоульмюр. Но теперь, вслушиваясь в хрипы матери, она понимает, что поступила правильно. Иногда, закрывая глаза, она видит лицо не Йоуна, а другого мужчины – лицо, знакомое ей лучше собственного. Рука тянется убрать волосы с ее лба. Но она отгоняет и это воспоминание и продолжает: – Мы не станем больше говорить о первой жене Йоуна. Это завистники запугать меня хотят. Ты сама так сказала.
Сигридюр медленно кивает, глядя на посиневшие от холода ладони.
– Но Стиккисхоульмюр в четырех днях езды отсюда. Земли там суровые, особенно после прошлогодней лютой зимы. Говорят, есть в море такие льдины, что не тают уже целый год. И почему он на тебя-то польстился?
– Хорошо же ты обо мне думаешь, мама. Перестань, а не то я так раздуюсь от самодовольства, что в дверь не пройду.
– Будет тебе! – улыбается Сигридюр. – Для меня ты лучше всех, но… Почему он не выбрал девушку из своей деревни?
Роуса и сама с беспокойством думала об этом, но сейчас она тянется к матери и сжимает ее холодные пальцы.
– Передо мной невозможно устоять.
Сигридюр печально улыбается.
– Твой пабби знал бы, что делать.
– Мне тоже его не хватает.
Роуса обнимает ее, закрывает глаза и вдыхает кислый запах шерсти и пота, который напоминает ей детство.
Отец Роусы, Магнус, епископ Скаульхольта, умер почти два месяца тому назад. Все началось с резей в животе, но уже через месяц его так разнесло, словно он носил под сердцем ребенка.
В селе, разумеется, поговаривали, что это наверняка дело рук какой-нибудь ведьмы, затаившей на него злобу после того, как он наложил запрет на руны и заклинания, хотя все прежние епископы в открытую читали саги наравне с Библией. Сплетников Магнус презирал: он осудил их в одной из проповедей и пригрозил отлучением от церкви. Это заставило людей умолкнуть, но болезнь, пожирающую его тело, остановить не могло. Перед летним солнцеворотом Магнус умер, не оставив жене и дочери почти никаких средств к существованию. Роскошный дом со стеклянными окнами и обшитыми деревом стенами он давно продал, а вырученные деньги истратил на нужды церкви. Он предпочел жить, как и его паства, в маленьком и тесном дерновом домишке.
Богатства услаждают плоть, но губят душу. Лучше жить скромно, как Христос.
Пока он был жив, сельчане проявляли щедрость, и в придачу к еженедельной десятине все семейство получало столько эля и баранины, что даже создавалось впечатление достатка. Однако после смерти пабби Роуса очень быстро поняла, что они в отчаянном положении.
Вскоре ее мама начала кашлять, и при каждом вдохе в ней что-то клокотало, словно воздух, поднимающийся со дна болота. По ночам Роуса лежала в baðstofa и слушала, как в груди Сигридюр булькает жидкость. Она помнила, что рассказывал ей пабби о четырех гуморах: если легкие наполнятся водой, человек захлебнется.
Роуса видела, как мать хрипит и чахнет, как недуг иссушает ее, превращая в старуху с землистой кожей и запавшими глазами. Для себя она уже ни о чем не мечтала, и вся ее жизнь была отныне подчинена одной-единственной цели: не дать маме умереть.
В первое воскресенье июля, спустя месяц после смерти Магнуса, Роуса отправилась в церковь помолиться, чтобы Бог указал ей путь. Тем утром они с мамой доели почти все остатки skyr, но попрошайничать было ниже их достоинства.
По дороге в церковь она увидела Маргрьет, которая чертила палкой какие-то линии на земле возле дома. Заслышав шаги Роусы, она обернулась и торопливо стерла башмаком нарисованное.
– Просто строчка из Библии, – сказала она, поморщившись и сердито выпятив подбородок, и заправила выбившиеся седые пряди обратно под поношенный чепец.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…