Стажировка юной магини - [100]

— Ах, вот ты где, красавица моя!

Я застала свою телохранительницу за увлекательным занятием: она пыталась выудить из земляной щели зазевавшегося хтонора, что ей никак не удавалось — клюв был занят крысой, которую выпь успела отловить в новоявленной речке. Чудовищный еж, освещенный яркими лучами солнца, громко выл, его тело сотрясалось в судорогах, но цепкие лапы волшебной птицы не выпускали добычу. Уж не знаю, по какой причине, но почему-то теперь подземный страж не показался мне страшным, скорее жалким.

— Оставь, сдался он тебе!

Зюзанна и сама, видать, поняла бесполезность своей затеи и отпустила пленника, мгновенно скрывшегося в родных катакомбах. А выпь взмыла на вершину ели, откуда сразу же послышались звуки борьбы — рев бешеного быка перекрывал отчаянное хриплое карканье. Подвиги моей отважной защитницы уже меня не удивляли, и я не сомневалась в исходе битвы. Не прошло и минуты как посыпались черно-бурые и золотые перья, и противник Зюзи, тяжело хлопая крыльями, поднялся в небо и вскоре скрылся из виду.

— Пожалуйста, вот вам и связной! — сказал подоспевший Владар.

Подбежали остальные, они тоже слышали гвалт, устроенный птицами.

— Ябедничать полетел! — Андрис пнул ногой золотое перо.

— Кто, куда полетел? — не поняла Силона.

— Беркут, к Бесцветному, так называемому, Императору.

— И он тоже ему служит? Но ведь это самая обыкновенная птица! И вода ему нужна, и все прочее.

— Но тетрадь у Лалинты украл. Потому что глупый и злой. Надеется тоже стать королем. Птичьим, естественно. А о том, что и сам погибнет вместе с остальными землянами, не догадывается. Вернее, рассчитывает на помощь хозяина, и зря.

— Украл? — не поверила я. — Да просто поймал. В гнездо, наверное, унес. Зачем ему магические инструкции, он что, читать умеет?

— Именно украл. По заданию своего прозрачного властителя. Потом твоя чудо-выпь отобрала, но кое-что пропало. Один лист, если помнишь. Неокрашенный господин получил его в очень непрезентабельном виде. Птицы, пока дрались, разодрали. Уж и не знаю, что Бесцветный там прочитает. Следы мыслей из области интуитивных ощущений и ему неподвластны.

Мне уже давно стало ясно, что мой друг наблюдал за нами с самого начала путешествия. И теперь мы услышали еще одно тому подтверждение. Некоторым магам явно нечего делать!

— Хорошо хоть послание незнакомца не успел унести.

— Или специально оставил.

— Это еще зачем?

— Чтобы направить нас по ложному следу.

— Нелогично. Бесцветному неизвестно содержание послания. Ты же сказал, что он не различает следы мыслей.

— Но наверняка присутствовал при тех событиях и знал, о чем мог написать владелец сундучка, — парировал Андрис.

Я не стала спорить. Во всей этой истории больше всего меня озадачило другое. Повелителю Первого Клана, а может быть, и самой Оратуз для чего-то понадобилась мамина тетрадка. Не волшебные вещи из моего кофра, что было бы вполне логично, а именно невзрачная тонкая ученическая тетрадь в линеечку, исписанная инструкциями, рекомендациями и наставлениями. Неужто прозрачный властелин решил понабраться уму-разуму? Вряд ли, судя по тому, что мы о нем узнали. Тогда, возможно, он хотел уточнить, тащу ли я чего-нибудь стоящее? Фавее предписывалось похитить у меня все, имевшее отношение к магии. Казалось бы, проще украсть сундук, не разбираясь, что там в нем и зачем, но Бесцветный Император, так и не завладев инструкциями, понадеялся на повелительницу воды. Она же признала за волшебную лишь одну вещь во всем моем огромном багаже, а остальные посчитала никчемными тряпками. Вполне логичное объяснение. Не совсем гладкое, но хоть какое-то. Только одно непонятно…

Тот исчезнувший листочек.

— А если незримое Нечто — разодранный птицами тетрадный лист? Ведь его как будто и нет. В то же время, на нем остались следы мыслей.

— Не исключено… — Андрис был сама неопределенность. — Не знаю, как насчет Нечто, но чувствую, что пропавший листок здесь как-то замешан.

Однако беркут улетел, кому бы он ни служил, и нам тоже пора было улепетывать. Прозрачный преследователь отстал от нас на некоторое время, но надолго ли, никто не мог предугадать. Да и полярная ночь на Феерии не бесконечна. Но об угрозе опоздания, казалось, беспокоилась только я одна.

Владар, лежа на траве, веселил Силону. Словно невзначай он прикасался пальцами к золотым перьям, разбросанным вокруг, и те мгновенно покрывались тонкой корочкой льда. Подруга, обычно достаточно серьезная, беззаботно смеялась. Поразительно! Никто никуда не торопился. Напротив, молодые маги еще и завели беседу:

— Если мы вернем Батту ее отцу, Бесцветный лишится своей самой мощной поддержки.

— Не думаю, что Оратуз не снабдила своего посланника черной магией, — возразил другу Андрис. — Правда, устраивая космический шторм, он почему-то не использовал ее лучи.

— Ничего удивительного, вполне в духе маломощного мага.

— Да, примитивная игра. И, как ни странно, на многих действует.

Мой друг, несомненно, имел в виду ненормальный ураган, который напал на нас с Силоной, когда мы летели в Долину Фей. Тогда он и мне показался низкопробным представлением, но не из-за того же мы задерживались, чтобы рассуждать о живучести обмана! Наверняка у Андриса имелись на то другие, более веские причины. Но он, переговариваясь с Владаром, вроде бы бесцельно прохаживался. И вдруг я почувствовала загадочную фразу: