Стая Тамерлана - [68]

Ленька и Мурад спали в разных комнатах. Но проснулись одновременно. Роль пионерского горна сыграли резко сдернутые одеяла. Когда тебя будят под стволами возражения предъявлять сложно. Никто и не протестовал.

Как почивали в одних трусах, так и привели их в большую комнату. В ней, занимая любимое Костино кресло, сидел тип с коротким носом, маленькими глазками и улыбкой на широком, как телевизионный экран лице. Оба партнера узнали его одновременно. Сафаров видел этого человека во время проведения боев с алабаями. Гридин запомнил широколицего, еще и в качестве одного из главных персонажей юбилейного вечера в «Свече». Именно он больше других тогда общался с Соболихиным и Константином… А потом все случилось…

Ленька неожиданно лягнул одного из удерживающих его, вырвался у другого. Но на втором же шаге его спину догнал автоматный приклад, и Гридин, пропахав носом по ковру, свалился прямо к ногам чувствующего здесь себя хозяином Портнова. Встать ему не дали — чье-то колено уперлось между лопаток, сильные руки вывернули плечи. Тут же, очевидно для острастки, принялись за Мурада. Его согнул удар в живот. Потом врезали по шее. Сафаров успел втянуть голову в плечи и опустить ее, досталось, в основном, загривку. И еще раз. Он вяло, теряя сознание, упал. Не получившие глубокого удовлетворения от легкой победы бойцы пару минут отрабатывали на нем разнообразные стили восточных, а также отечественных пинков.

Несколько времени спустя партнеры уже сидели на стульях. Руки сковывали за спинами наручники. Лицо Гридина со сжатыми челюстями и недобрыми глазами напоминало пойманного, но не прекратившего скалиться волчонка. Мурад, напротив, выглядел подавленным — понуро опущенные голова и плечи, обмякшее полное тело напоминали брошенный в угол и забытый там куль. Узнанный ими мужчина по-прежнему занимал кресло в центре комнаты. Он достал из внутреннего кармана пистолет, проверил обойму, вогнал патрон в ствол и направил его поочередно сначала на Леньку, затем на Сафарова. Злобное выражение гридинских светлых глаз не изменилось. Мурад же, очевидно, почувствовав что-то, приподнял голову и едва уловимо вздрогнул. Удовлетворившись произведенным впечатлением, Портнов встал, спрятал пистолет и сказал:

— До вечера пусть отдохнут, а тогда, если будет охота, я с ними поговорю.

Их бросили в длинную светлую комнату с окнами на запад. Здесь, еще при закладке дома, Костя планировал сделать игровое помещение для будущих детей. Вспомнив это, Ленька вторично за время посещения родного города ощутил в горле жесткий ком. Справившись с собой, он громко прошептал:

— Эй, что будем делать, а?

— Ничего, — уныло ответил Сафаров в полный голос, — ничего. У нас нет шансов… никаких…

— А ты подумай.

— Уф, а может, нас не убьют, как думаешь? — некоторое время спустя жалко спросил Мурад.

— Говно, — отчеканил Гридин. — Эх, а я думал, что ты…

Они лежали в разных углах, прикрепленные наручниками к трубам отопления.

Глава 5

К вечеру у Портнова действительно возникла охота поговорить. Пленников вновь приволокли в большую комнату, усадили на стулья. И оставили наедине с широколицым.

— Что вас сюда принесло? — спросил он.

— Да мы денег хотели занять. Вот у его друзей, — кивнул Мурад на Леньку. — Мне уезжать надо… домой хочу…

— А зачем меня искали?

— Никого мы не искали.

— А к мамаше Зине кто приходил?

— Я. Не хотелось с вами встречаться. Думал, узнаю, где вы, а потом поедем. Но она не сказала.

— Врешь!

— Клянусь! Клянусь здоровьем, не вру!

Портнов достал пистолет и выстрелил в пол между ног Сафарова. Мурад дернулся, едва не свалившись на пол. На звук заглянул один из боевиков.

— Я тебя звал? — повернулся к нему Портнов.

Парень исчез.

— Да, клянусь, чем хочешь поклянусь! Не вру я! — воскликнул Мурад умоляюще. Тело его крупно дрожало.

— Да… тогда ты получше выглядел, собаку убил… а против людей… слабаком оказался… Ну, лад-но, я сам куплю тебе билет.

— Ку-куда?

— В Ташкент. Ты ведь туда намылился?

— Да, я….

— Заткнись! Вам, корешки, предстоит выполнить очень важное задание. Ты, — он ткнул стволом в Гридина, — созвонишься с одним человеком. Его зовут Аркадий Николаевич. Договоришься о встрече. Тебя к нему отвезут. Скажешь, что направил тебя дядя, у которого лежат все подлинники бумаг из сейфа ресторана «Свеча», и еще он много чего знает. Дядя этот добрый, сообщать никуда не хочет, но требует пятьдесят процентов от прибыли или соответствующее отступное. Потом вернешься и мне доложишь. Вот для тебя письменная инструкция. Чтобы слово в слово повторил.

Портнов согнутым в крючок пальцем стукнул по лежащей на подлокотнике тетрадке и добавил:

— Выучи как «Отче наш». Ошибешься — разом на тот свет, и не один, а вместе с горячо любимыми престарелыми родителями. Рядом будут мои люди. На протяжении всего путешествия. Понял?

— Не поеду! — буркнул Ленька.

— Это не тебе решать, — заметил Портнов. — В армии служил?

— Да…

— Вот. И у нас здесь как в армии законы — не хочешь — заставим. А ты, мент чучмекский, свяжешься с Якубовым. Покажешь ему копии бумаг и той пленки, что ты надыбал. Как тебе, говнюку трусливому, это удалось — ума не приложу, наверное, у какого-нибудь подчиненного славу захотел стибрить. Ну, ладно. Предложение к нему аналогичное. Теперь главное: меня описывать не рекомендую. Все равно не поверят. А пулю схлопочете в момент. Итак, запоминайте оба. Послал вас, значит, высокий худощавый мужчина с усами черного цвета. На лбу у него косой шрам от правой брови вверх, к виску. Нос прямой, глаза карие. Смуглый. Звать — Серажутдин, люди называют — Серый. Все ясно? Ну и хорошо. Пожрать вам сейчас дадут. Потом выучите инструкции.