Стая - [2]

— Это не я сказала… Попей, — с ходу начала оправдываться. Голос дрожал, говорила негромко, почти шепотом, но слова в тесном мраке эхом отскакивали от стен и били по самым больным местам.

Горлышко бутылки коснулось губ, и Денис сделал пару глотков. Дышать стало гораздо легче. Как она видела в такой темноте — непонятно. Сам он едва мог что-то различить, только почувствовал, как Юля приложила к лицу мокрый бинт, пытаясь стереть кровь. Но он взял ее за руку, останавливая.

— Не надо… иди… хуже будет.

— Куда еще хуже? — возмущенно зашипела она. Вырвала ладонь и продолжила промакивать кровь. — Мне он ничего не сделает. И от тебя я все равно не отстану. Я пообещала ему, что не буду с тобой встречаться, но я не говорила, что брошу тебя в таком состоянии. Как я могу? Я у себя, а ты здесь… — Слезы текли по щекам, но она не обращала на них внимание. В темноте он все равно не увидит, а с голосом удавалось совладать более-менее.

— Юля, Юленька… — на выдохе сипло прошептал он. Легко мог представить, с каким сосредоточенным спокойствием она касалась его, вытирая кровь, будто делала что-то обычное.

— Тихо…

— Мне бы покурить…

Руки у нее опустились, и показалось, что она всхлипнула. Или икнула. Точно не разобрал, но она издала какой-то звук.

Нет, заплакала. Тихо так, беззвучно, опустив голову, утыкаясь лицом ему в грудь. И только хрупкие плечи подрагивали, говоря о ее слезах.

— Дурак… какой же ты дурак. Как же я люблю тебя…

— Юленька… — Не обращая внимания на запачканные руки и звенящую боль в теле, он прижал ее голову к себе, зарываясь пальцами в волосы на затылке, собирая их в пригоршни. Желание коснуться ее превозмогало все на свете.

— Я не дам тебе сигареты. Вот поправишься и кури сколько хочешь. А сейчас не дам… — заикаясь говорила она.

Денис, верно, думает, что ей пришлось тайно спуститься в подвал, украсть ключи или что-то подобное. Но это было не так. Ему необязательно знать, что отец сам сказал, где Шаурин. Выбрал самый лучший способ ее наказать, когда положил ей на стол ключи от подвала, вселив уверенность, что она сама во всем виновата. Только она одна во всем виновата. Знал, что придет сюда. Обязательно придет.

Юлька и свет могла зажечь, но боялась. Обостренных чувств хватало, чтобы видеть в темноте, как кошка. Но при свете боялась, что не выдержит увиденного. И так сердце разрывалось.

И Денис тут со своими… сигаретами…

ГЛАВА 1

Действие происходит в одном из городов России.

Школьный звонок. Простой звук, вводящий детский и без того взбудораженный мозг в состояние полнейшей эйфории. Особенно, если этот звонок сообщал об окончании последнего урока.

Трудно представить скорость, с которой собирались дети, если уже через минуту орущая толпа толкающихся младшеклассников высыпала на улицу.

С той же скоростью, румяные и разгоряченные, они неслись к решетчатым воротам, и только вывалившись из них с победными криками, свободно вздыхали, приостанавливались и, разделившись на группки, не так поспешно рассасывались по дворам, скрываясь в подъездах домов, чтобы вскоре снова вырваться на свободу и заняться действительно важными делами, какие только могли интересовать шести-семилетних мальчишек.

— Денис, ты выйдешь?

— Да! — крикнул мальчик, вбегая в подъезд. — Без меня не ходи! Дождешься?

— Да! — выкрикнул его дружок, вбегая в соседний.

Бабульки, оккупировавшие лавочки, укоризненно качали головой, что ясно должно было означать: «…и куда только родители смотрят…»

Лифт загнали на последний этаж. И дождаться его не было никаких сил, потому мальчик перестал жать кнопку вызова и взлетел по лестнице на четвертый этаж. С таким же нетерпением он забарабанил в дверь.

— Чего ты так стучишь? — Сестра открыла дверь и Денис, потеснив ее, принялся стягивать рюкзак с плеч.

— Некогда, сейчас переоденусь и на улицу. Меня Ванька со Славиком ждут.

— Подождут. Сначала поешь. Иначе отцу расскажу, получишь.

— Ладно, — согласился он, зная по опыту, что с Таней спорить бесполезно. Для одиннадцатилетней девочки она проявляла поразительную твердость в его воспитании и сдавала отцу, как только подворачивался случай.

Шмыгнув в комнату, Денис забросил рюкзак с учебниками в самый дальний угол и зажмурился, услышав звон стекла. Забыл, что там стояли банки с компотом. Косясь в тот угол, он переоделся. Затем, смиренно пройдя на кухню, уселся за стол. Таня поставила перед ним тарелку теплого борща.

Испытывая удвоенное желание слинять из дома, мальчик, пару раз отхватив кусок белого батона, быстро работая ложкой, съел половину тарелки.

— Ешь нормально, — строго сказала Таня.

— Я наелся, спасибо. — Отодвинув от себя тарелку и хлебнув компота, Денис сорвался с места.

— И шапку надень, а то завтра снова будешь носом шмыгать! — крикнула сестра, убирая тарелку. Но дверь уже звонко захлопнулась, Денис ее не слышал.

В окно Таня видела, как младший брат выбежал из подъезда. Во дворе у карусели крутились его дружки, такие же «с перышком в заднице», как говорил их отец, — ветер дунул и полетели.

Конечно, рассчитывать, что Денис наденет шапку, смешно. Хорошо, что ветровку натянул, а не вылетел во двор в футболке. Хотя день сегодня ясный; небо чистое, а не покрытое осенней серо-молочной пеленой. Желто — багряные краски, вымытые утренним дождиком, еще ярче.