Стая - [18]

Затем Мамуся забрала двух оставшихся щенков в Стеклянный Дом. Я последовал за ней. Я лег на пол рядом с Мамусей. С другой стороны легла Бабуля. Мы смотрели, как щенки тычутся носами в живот Мамуси и скулят. Я провел ладонью по ее шерстке. Соски Мамуси были сухими.

– Я всего лишь мальчик, – повторил я. – Маленький невзрачный мальчик. И у меня нет мамы.

Я прижался к Мамусе и щенкам. Бабуля и Ушастик прижались ко мне.

– Но завтра, – пообещал я, – завтра я раздобуду тебе еды, чтобы ты могла покормить своих малышей.

Глава 20 Зима

Место, где мы поселились, находилось неподалеку от шумных улиц, где ездили длинные черные машины. В машинах сидели красивые женщины и роскошно одетые мужчины. Женщины выходили из длинных черных машин, кутаясь в меховые шубки, поправляя меховые шапки, натягивая меховые перчатки. Они шли в дорогие рестораны.

Когда я попытался просить милостыню у этих красивых женщин, швейцар прогнал меня.

– Пошел вон, мерзкий попрошайка, – прорычал он. – Убирайся отсюда, а не то милицию позову!

Сев на бордюр, я посмотрел на длинную черную машину, стоявшую неподалеку. Дымок и Везунчик устроились рядом со мной.

– У этих красивых женщин и их мужчин столько денег, что им даже не приходится самим открывать дверь, вот какие они богачи. Конечно, у них найдется рублик для такого маленького невзрачного мальчика, как я.

Я подобрал ноги, мой живот, казалось, прилип к спине. Я не помнил, когда ел в последний раз.

Обняв Везунчика, я смотрел, как солнечные лучи играют на золотых куполах и крестах, тянувшихся к небу. Вот-вот взлетит над куполами Жар-птица и…

– Гав!

Дымок наблюдал за входом в ресторан. Красивые женщины и роскошно одетые мужчины выходили на улицу, дверь им открывал швейцар в белых перчатках.

Дымок тихонько заскулил. Я подумал о двух щенках и Мамусе. Вскочив, я побежал через площадь. Красные булыжники мостовой больно били меня по ногам.

Я остановился перед мужчиной в длинном сером пальто в тот самый момент, когда он приблизился к своей машине.

– Пожалуйста, прошу вас, – запыхавшись, сказал я. – Я всего лишь маленький невзрачный мальчик. И у меня нет обуви. Может, вы дадите мне рублик?

Швейцар ринулся в нашу сторону, грозно размахивая руками.

– Пошел вон, мерзкий попрошайка! Оставь этих добрых людей в покое!

Я увернулся от белоснежных перчаток швейцара.

– Пожалуйста. – Я перевел взгляд с мужчины в сером пальто на одну из красавиц.

– Не трогай мальчика, – рявкнула она, а затем повернула голову к мужчине в сером пальто: – Бога ради, Ренни, дай этому бедному ребенку денег на сапоги.

– Не надо, госпожа, – возразил швейцар. – Так вы потакаете его попрошайничеству.

– Заткнись, придурок, – отрезала женщина. – Ренни, деньги.

Вздохнув, мужчина по имени Ренни достал кошелек и вытащил оттуда пару купюр.

– Еще, – скомандовала женщина.

Мужчина, качая головой, сунул деньги мне в руку.

– Спасибо, господин, – со всей вежливостью, на которую был способен, сказал я и поклонился красавице. – Спасибо, госпожа.

Они уселись в длинную черную машину и уехали прочь. В моей руке была пригоршня купюр. Мое сердце пело от радости.

И тут швейцар влепил мне пощечину.

– Давай сюда. – Сунув мне под нос руку в белой перчатке, он схватил меня за воротник.

– Это мои деньги! – завопил я, вырываясь. – Отпусти!

Швейцар тряхнул меня сильнее.

И тут раздалось рычание. Везунчик и Дымок встали позади меня. Их верхние губы поднялись, длинные клыки блестели на солнце. Дымок припал к земле, словно приготовившись к прыжку.

– Это еще что за чертовщина? – Глаза швейцара беспокойно забегали.

Дымок зарычал громче и сделал еще один шаг навстречу швейцару.

Тот опустил руки.

Я помчался прочь со всех ног. Подальше от этого злого швейцара и его белых перчаток.

– И не возвращайся! – крикнул он нам вдогонку.

А мы бежали, бежали, бежали.

Наконец мы остановились на противоположной стороне огромной площади.

У меня болели ноги, голова и живот, но мне было все равно. В руке у меня было больше денег, чем я когда-либо видел в жизни.

– Глядите, – сказал я Дымку и Везунчику. – Мы можем есть, как короли! Как короли и королевы! Нам хватит еды на всю зиму! Я смогу купить обувь!

Я подбросил купюры в воздух, и они, кружась, падали на меня, точно снег. А я смеялся. Везунчик, подпрыгнув, куснул меня за рукав. Я погнался за ним, бегая вокруг каменных лавок и памятников. Мы катались в деньгах.

– Я всего лишь маленький невзрачный мальчик, – смеялся я.

Везунчик валялся на спине, суча лапами в воздухе.

Дымок тихонько гавкнул.

Сев, я собрал деньги.

– Ладно-ладно, – сказал я.

Вскоре я обнаружил, что на большой площади, выложенной красным булыжником и окруженной странными строениями с золотыми куполами, нет лотков, с которых торговали бы картошкой, сосисками и бутербродами. Неподалеку от низкой кирпичной стены прямо у входа в метро стояло несколько киосков. Но там можно было купить только хлеб. В других киосках продавались сигареты, журналы и дешевые деревянные куклы. Я купил буханку черного хлеба.

За всем остальным пришлось идти в магазины, а там все было очень дорогим. В витрине одного из магазинов висела колбаса, стояли коробки с картошкой и капустой, продавались вареные яйца. Вот только я не мог приготовить картошку и капусту.