Статья «Times» о праве журналов следить за судебными процессами - [2]
Здесь мы могли бы поднять вопрос на высшую и общую точку зрения, заметивши, что тут дело идет о том, сохранить или уничтожить свободу печати, которая помогает англичанину узнавать течение дел и сохранять свободу общественную. Если уничтожить свободу рассуждения о некоторых важных процессах, пока не кончится следствие, то очевидно, что всякие рассуждения становятся невозможны. Нужно выбрать что-нибудь одно: или отчет комиссии, публикованный через год и, может быть, не содержащий в себе решения дела, или печатные рассуждения, публикованные своевременно и не угрожающие никаким решительным заблуждением, так как их легко сличить с теми свидетельствами, на которых они основаны.
Возьмите, например, обыкновенный ход дела в каком-нибудь комитете или комиссии; ежели все толкования оставлять до тех пор, пока дело будет окончено, то масса материалов увеличится до того, что она для всякого журналиста и для всякого читателя будет слишком затруднительна. Тут уж и речи не может быть о том, чтобы выставить более живые и интересные стороны вопроса для публики. Это будет все равно что составлять итог парламентских прений после конца заседания. Тут, значит, вопрос уже идет просто о том, молчать или рассуждать.
Большею частью уголовные процессы не бывают так продолжительны, чтобы публика не могла проследить за ними с начала до конца; но следствие, производимое комиссиею, может продолжаться неопределенное время, и решение ее может быть на неопределенные сроки отлагаемо. Поэтому мы, конечно, не ошиблись, сказавши, что, даже несмотря на неудобства, которые могли бы представляться от ежедневных заметок журнала о судебном процессе, когда еще он не кончен, публика все-таки предпочтет эти рассуждения уничтожению свободы прессы.
Но, принимая другую точку зрения, мы даже и не видим тут неудобств ни с какой стороны. Мы допустили их на минуту, чтобы показать, что и они ни в каком случае не должны бы служить препятствием; но в самом деле мы не признаем их. Это было бы оскорблением, если бы мы предположили, что замечания, сделанные в журналах, могут иметь вредное влияние на людей, которые должны управлять ходом следствия.
Положим, что присяжные не должны допускать до себя никаких посторонних рассуждений; но этого нельзя сказать о членах комиссий, и они всегда могут найти в журналах пособие для своих изысканий. Говорят, что в журналах могут помещаться замечания и суждения ошибочные, которые должны быть уничтожены последующими рассуждениями; но обыкновенно вслед за ошибкою тотчас же следует ее исправление. Во всяком случае – мы ведь отвечаем за всякую неприятность и вред, незаконно причиненный нами, и эта самая ответственность должна внушать доверенность к нашей осторожности и скромности.
Теперь уже всеми признано, что журнальные рассуждения способствуют образованию общественного мнения. Зачем же исключать столь благодетельный элемент при судебном следствии, которое именно и имеет целью составление справедливого мнения? Запрещение в этом случае касается более публики, нежели журналистов. Если нам нельзя печатать наших замечаний, то нельзя печатать и писем, присылаемых в редакцию по тому же делу. Мало того – во все время следствия нужно будет удерживаться от выражения своих мнений и на публичном митинге.
Мы формально протестуем (против) всего этого. Мы говорим это не о теперешнем случае в частности, потому что мы убеждены, что тут не было никаких дурных намерений. Не частный случай, а самый принцип подвергается здесь нашему осуждению.
В последнее время выказывалось раз или два, более или менее открыто, стремление уменьшить права и ограничить обязанности прессы. Нас уже многократно просили уничтожить извещения, замечания, умерить свободу нашего слова. Обыкновенно эти желания высказываются под предлогом общественной пользы; но тем не меньше они ведут к тому, чтобы уменьшить значение прессы в обществе, и если бы мы подчинились этим желаниям, то они достигли бы своей цели.
Кроме закона, пресса нашей страны может подлежать только контролю своих редакторов. Остальное предоставляется публике, пред которою мы считаем себя ответственными. Если мы выражаемся пристрастно или нескромно, мы платимся за это, подвергаясь неодобрению публики. Если мы действуем неблагоразумно или несправедливо, печатая известия или выражая наши мнения, – нас судит публика, и мы в этом случае рискуем потерять эту общественную поддержку, которая именно и дает нам возможность говорить смело и свободно.
Книга «Счастие не за горами» содержит ряд характерных для либеральной идеологии высказываний: ссылки на английскую «законность, любовь свободы, разумности и порядка», восторженное отношение к российской «гласности», утверждение надклассовости науки, замечания, что «купцам свойственна любовь преимущественно к торговле, а не к обогащению», что «учиться у простого народа – все равно что учиться у детей, подражать им» и т. д. В своей рецензии Добролюбов выявляет политическую суть книги.
«…Пословицы и поговорки доселе пользуются у нас большим почетом и имеют обширное приложение, особенно в низшем и среднем классе народа. Кстати приведенной пословицей оканчивается иногда важный спор, решается недоумение, прикрывается незнание… Умной, – а пожалуй, и не умной – пословицей потешается иногда честная компания, нашедши в ней какое-нибудь приложение к своему кружку. Пословицу же пустят иногда в ход и для того, чтобы намекнуть на чей-нибудь грешок, отвертеться от серьезного допроса или даже оправить неправое дело…».
Статья Добролюбова, появившаяся после выхода третьего тома «Губернских очерков», по своей идейной направленности примыкала к высказываниям Чернышевского, содержащимся в его «Заметках о журналах» по поводу первых очерков и в специальной статье, явившейся отзывом на первые два тома очерков. Чернышевский назвал «превосходную и благородную книгу» Щедрина одним из «исторических фактов русской жизни» и «прекрасным литературным явлением». «Губернскими очерками», по его словам, «гордится и должна будет гордиться русская литература».
Н. А. Жеребцов – публицист славянофильской ориентации, крупный чиновник (в частности, служил вице-директором департамента в Министерстве государственных имуществ, виленским гражданским губернатором, был членом Совета министра внутренних дел). «Опыт истории цивилизации в России» привлек внимание Добролюбова как попытка систематического приложения славянофильских исторических взглядов к конкретному материалу, позволявшая наглядно продемонстрировать их антинаучный характер: произвольное противопоставление разных сторон исторического прогресса – духовной и социальной, односторонний подбор фактов, «подтягивание» их к концепции и т. п.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рецензия Добролюбова на учебное пособие, составленное учителем московской гимназии О. О. Шталем, является одним из многочисленных выступлений критика по вопросам образования. Особенно беспощадную и упорную борьбу вел Добролюбов с бесталанными и вредными учебными книгами, которые «обогащают познаниями в ущерб здравого смысла». Так и настоящая рецензия направлена против консервативной педагогики и истории литературы.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.