Статский советник по делам обольщения - [6]

– Петр Петрович, – возмутилась Амалия, – но агент Непомнящий не смог бы соблазнить даже устрицу, не говоря уже об итальянской диве!

И тут впервые за все время их разговора генерал позволил себе улыбнуться.

– Амалия Константиновна, устриц не соблазняют, – парировал он. – Устриц едят.

– Пусть так, но Антон Непомнящий – и Лина Кассини! Это же просто смешно! После всех богачей, графов и принцев, которые у нее были… Да дело даже не в них! Вы ведь представляете себе Антона Филипповича?

– Разумеется, поскольку он мой подчиненный, – не без иронии отозвался собеседник баронессы.

– Ну так вот, я как женщина ответственно вам заявляю: ни одна дама всерьез таким, как он, не увлечется, – решительно заявила Амалия. – Потому что он – мямля! Потому что он растяпа! Потому что он ведет себя как тряпка! Потому что…

– Амалия Константиновна!

– Он похож на манную кашу! Петр Петрович, разве можно влюбиться в манную кашу? Нет и еще раз нет! Будь на его месте кто-нибудь другой… не манная каша…

– А гречневая, – сострил генерал.

– Петр Петрович, я вовсе не об этом! Просто Антон Филиппович совершенно не подходит для этого дела! Любой другой человек… Даже мой дядюшка, к примеру, и то сумел бы добиться большего, если бы оказался на его месте!

Генерал Багратионов заинтересованно выгнул бровь. По долгу службы он имел досье на большинство родственников своих агентов, но нельзя сказать, чтобы он держал их всех в голове. По правде говоря, он почти запамятовал, что у Амалии есть какой-то там дядюшка.

– Что же заставляет вас так думать? – спросил Петр Петрович с любопытством.

– По крайней мере, – отозвалась Амалия, не подозревая, какие последствия будут иметь ее слова, – мой дядя знает, как находить подход к женщинам!

– А, – развеселился генерал, – так он дамский угодник!

– Можно сказать и так, – ответила его собеседница, уже жалея, что вообще завела разговор о своем непутевом дядюшке Казимире. – Думаю, ваша идея отвлечь Лину Кассини, подослав к ней другого мужчину, и тем самым подтолкнуть ее к разрыву с министром была совершенно правильной. Но идея – это одно, а ее практическое воплощение – совсем другое. При всем моем уважении к Антону Филипповичу, такая задача ему не по плечу. Может быть, имеет смысл послать вместо него другого агента?

– У меня никого нет на примете, – вздохнул Багратионов. – Щеголев застрял в Португалии в связи с… впрочем, вам это знать совершенно не нужно. Краснов еще не вернулся из Багдада. Есть, правда, Ломов, и он только что освободился…

– О, нет! – вырвалось у Амалии. – Только не Ломов!

– Вполне согласен с вами, – заметил генерал, пряча улыбку в усы. – Он нам подходит еще меньше, чем Непомнящий. На всякий случай я все же решил попытаться и намекнул Ломову, где именно нам могут понадобиться его услуги. Он же в своей неповторимой манере ответил мне, что проще прикончить Лину Кассини, и дело с концом. Должен признаться, что некоторое время я обдумывал его предложение, потому что от сумасшедших поклонников ни одна звезда не застрахована…

Амалия поежилась. Ей совершенно не нравился оборот, который принимал разговор.

– Но поскольку вы предложили альтернативное решение, – продолжал меж тем Багратионов, – я, пожалуй, предпочту его.

В первое мгновение баронесса Корф подумала, что ослышалась.

– Решение? Я?

– Разумеется, милостивая сударыня. Вы высказали мысль, что ваш дядюшка, который кое-что смыслит в женщинах, может справиться с задачей вместо Антона Филипповича. – Тут, признаться, Амалия прикипела к месту, а Петр Петрович невозмутимо продолжал: – Поскольку он ваш родственник и это, так сказать, будет разовое поручение, я полагаю, вы сами сумеете его уговорить. Больших денег я обещать не могу, но все, что в моих силах, сделаю непременно. За понесенные им в ходе, гм… обольщения расходы отчитаетесь вы, по общепринятой форме.

У Амалии было такое чувство, словно она только что шла по мирной идиллической долине, и вдруг прямо под ее ногами разверзлась бездонная пропасть. Однако моя героиня все же сделала попытку удержаться на ее краю.

– Но, Петр Петрович… Если мой дядя сочтет для себя невозможным… или если он откажется…

– Тогда, – сказал генерал без всякой улыбки, – мне, очевидно, придется взять на вооружение план Ломова. – Он заметил выражение лица Амалии и добавил: – Поймите, госпожа баронесса, речь идет не о красотке, распевающей грошовые песенки, которая охмурила лицо государственной важности. Речь идет – в конечном итоге – о спокойствии всей Российской империи. Я ничего не имею против Лины Кассини, мне она совершенно безразлична, но из-за ее интрижки мы уже один раз едва не погорели, и если бы не ваша находчивость, то сами знаете, что бы произошло. Я не допущу, чтобы инцидент с фотографиями повторился и чтобы постельные утехи сами знаете кого с этой потаскушкой повредили нашей стране. Мы окружены врагами, Амалия Константиновна, и не можем позволить себе расслабляться. Я надеюсь, вы понимаете это так же хорошо, как и я, госпожа баронесса.

Амалии не хотелось отвечать, и она ограничилась тем, что кивнула. Однако кое-что было необходимо уточнить до того, как она покинет этот просторный кабинет с портретом Александра Третьего на стене.