— Спасибо матушка. Покрещусь, обязательно покрещусь. А пока вы не могли бы поставить за меня свечку за спасение души близкого человека?
— Могу. За кого молиться, сынок? Что просить у господа Бога?
— За рабу Божью Викторию, чтоб послал ей выздоровление и оберегал от страшных грешников, — сказал Кирилл.
— Ступай с Богом, господин хороший. Помолюсь. Все будет хорошо у твоей Виктории, — молвила старушка.
Кирилл поклонился ей и медленным шагом покинул церковь.
Обернулся. Сильные порывы ветра шевелили ветки деревьев. Серые тучи затянули небо.
— Скоро весна, теплеет, — подумал Кирилл. — К госпиталю МВД, — дал команду охране и сев в машину, запустил двигатель.
Узнав в регистратуре, в какой палате лежит Сухов, поднялся на третий этаж по крутой лестнице.
Стены больничных коридоров были окрашены в темно — зеленый цвет. Деревянные полы досадливо скрипели. Под потолками — засиженные мухами пыльные светильники.
Пахло лекарствами, болезнями, страданиями.
Поискав нужную палату, Кирилл тихонько отворил дверь. Сухов лежал на кровати с провисшей панцирной сеткой и читал книгу.
Увидев Позднякова, присвистнул: — Кого я вижу! Не ожидал, не ожидал. Сюрприз.
Проходи, Кирилл. Бери стульчик.
Кирилл пожал ему руку:
— Как твое драгоценное?
— Лучше всех. Лежу — загораю. Почитываю книжонки.
— Детективы, наверное?
— Упаси Боже. Эрве Базен «Счастливцы с острова Отчаяния». Вещь. Смотри, как пишет:
«К морали Агата относилась строго. Для глубоко набожной Агаты после атомной бомбы — как и все островитяне, она считает ее дьявольским изобретением — на божьем свете нет, пожалуй, ничего более ненавистного, чем деньги…» И так далее… — захлопнул книгу Евгений. Как там моя Леська? Не обижаете?
Кирилл только открыл рот, чтобы возмутится, как Сухов тут же положил ему руку на колено:
— Шучу, Кирилл, шучу. Звонила мне недавно. Полный восторг. Говорит вот бы мне такую маму, как тетя Вика.
— Да, с Викой они подружились. Шушукаются, хихикают, рисуют. Тайны у них от меня какие — то свои, девчоночьи.
Кирилл посмотрел на загипсованную ногу Сухова:
— Болит?
— Уже привык. Ноет иногда, чешется.
— На костылях прыгаешь? — увидев пару костылей у койки, спросил Сухова.
— Прыгаю, словно кузнечик. В сортир вот только неудобно ходить. Что у тебя случилось? — уловив, изменение в голосе Позднякова спросил уже серьезно Сухов.
Выслушав рассказ об отравлении, откинул голову на подушку, затем свесил ноги с кровати и попросил соседа:
— Сашок, не в службу, а в дружбу, загляни в ординаторскую, если наш доктор там, попроси его зайти на пару минут.
Сашок — пузатый дядька лет сорока, кивнул и, надев свитер, прихрамывая, вышел из палаты.
— Что задумал? — спросил Сухова Кирилл.
— Погоди, погоди.
В палату зашел доктор — молодой человек. Из под белого халата виднелась милицейская форма. Увидев Позднякова, возмутился:
— Почему без халата?
— Я на минутку забежал. Извините, доктор.
— Никаких на минутку. Спуститесь в вестибюль и возьмите халат.
— Не кипятись, Гарри Васильевич. Слушай… Выписывай меня. Все равно лечения никакого. Валяюсь и все… У меня проблемы. Если не выпишешь, сам уйду.
— Как это сам? — удивился врач.
— Вот так. Ножками, ножками, — ответил Сухов, показал двумя пальцами, передвигая их по столу. Выписывай, с меня магарыч.
Доктор задумался…
— Когда нужно будет снимать гипс, я приеду, — настаивал Сухов.
Доктор почесал затылок:
— Ладно, койки — места мне нужны свободные вот как, — провел ладонью по шее. — Выпишу. Но смотри, никаких перестрелок, погонь, разборок. Иначе…
— Будь спок, начальник, — расплылся в улыбке Сухов. — Сон — тренаж, массаж и только.
Доктор, махнув рукой, вышел из палаты.
— Слушай Кирилл, значит так: отвези меня домой, я переоденусь, заберу Олесю. У вас своих хлопот хватает. Мы с ней сами справимся. Ходить я уже — хожу помаленьку. Магазин рядом. Сдюжим. Поехали.
Кирилл помог ему собраться и спуститься по лестнице.
В машине спросил:
— Не нашли твои коллеги иномарку, что на тебя наехала?
— Да где там… Серая краска в соскобах и все улики. Криминалисты говорят, что машина несколько раз перекрашивалась. В пару кварталов от дома обнаружили серую «БМВ» с повреждением правого крыла. Отпечатков пальцев нет. Она, не она…
Буду разбираться, одним словом.
Подъехав к дому и поднявшись на нужный этаж, Сухов, вытащив ключ, вставил в замок.
— Что за черт, не поворачивается.
Осмотрел внимательно дверь, потянул за ручку. Дверь, скрипнув, отворилась.
Охранник, сопровождавший Позднякова, вытащил пистолет.
Сухов прижал палец к губам, показывая: — Ни звука.
Кирилл жестом показал ему, чтобы тот отошел от двери.
Сначала охранник, а потом Поздняков осторожно вошли в квартиру.
Проверили комнаты, кухню, ванную, туалет… Посторонних лиц к счастью не было, но вид у маленькой квартирки был такой, как будто в ней что — то тщательно и долго искали. Фикус вырван с корнем из горшка. Земля тщательно просеяна.
Перевернутые стулья, кресла, вспоротые матрацы и подушки, книги, выброшенные из шкафа,…открытый настежь холодильник… Одежда дочки: колготки, трусики, маечки — лежали на полу. Плинтусы оторваны. Линолеум отодран от досок пола. Мамай прошелся по хрущевке Сухова, одним словом.
