Статьи о русских писателях - [2]
Но рядом с этой книгою остается еще и память о почти четверти века, проработанной Анатолием Котовым в издательстве, где сейчас выходит эта книга. И хочу добавить, что мне, например, не так уж часто в жизни приходилось встречаться со столь длительной и благодарной памятью, которая продолжает сохраняться в коллективе о человеке, ушедшем из этого коллектива уже больше двадцати лет тому назад.
Константин Симонов
ДЕНИС ДАВЫДОВ
В свое время Белинский писал о том, что Давыдову принадлежат «три славы: слава воина, слава поэта и слава отличного прозаического писателя». Действительно, знаменитый партизан Отечественной войны 1812 года был и замечательным поэтом, и первоклассным мастером повествования в прозе. Великий современник Дениса Давыдова Пушкин, всегда дороживший дружбой поэта–партизана, считал Давыдова в числе своих литературных учителей.
Первые стихи Дениса Давыдова относятся к 1803 году. Они прославили девятнадцатилетнего автора, хотя напечатаны не были. Освобожденные от условностей классического стиха XVIII века и прежде всего от традиционной благонамеренной морали, его стихи дышали той иронией, которая шла гораздо дальше простой поэтической вольности. Антиправительственные по духу, многие из этих стихов распространялись в рукописных копиях, конспиративным путем, и такие, например, из них, как басня «Голова и ноги» и «Сон», получили особенно широкую известность.
Много лет спустя, уже после кровавого подавления Декабрьского восстания 1825 года, один из декабристов писал из крепости: «Кто из молодых людей, несколько образованных, не читал и не увлекался сочинениями Пушкина, дышащими свободою, кто не цитировал басни Дениса Давыдова «Голова и ноги»…»
Ранние стихи Дениса Давыдова послужили основанием для преследований поэта. В 1804 году Денис Давыдов был взят на подозрение и вскоре переведен из гвардейского полка в Белорусский гусарский полк, расположенный в Киевской губернии.
Дальнейшая же слава Дениса Давыдова, как партизана и героя войны с Наполеоном, отнюдь не уберегла поэта от преследований и издевательств со стороны «людей сухой души и тяжкого рассудка», как называл Давыдов генералов аракчеевской поры.
В борьбе с Наполеоном Денису Давыдову принадлежит безусловно почетное место. Он был в числе немногих русских офицеров, своевременно оценивших великую силу гнева народа, поднявшего знамя партизанской борьбы.
В романе «Война и мир» Лев Толстой следующим образом пишет о Давыдове: «Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны».
Известно, что партизанский отряд Давыдова, действуя в тылу наполеоновской армии, первым научился бить французов. В 1813 году партизанский отряд Дениса Давыдова, как пишет Белинский, «рванулся вперед и занял половину Дрездена, защищенного корпусом Дюрота». Однако знаменитый партизан был принесен в жертву честолюбию крупных военных чиновников, которые боялись, что слава Дениса Давыдова затмит их имена. После взятия Дрездена Давыдов был послан в тыл.
Дальнейшая военная карьера Дениса Давыдова была неблестяща. В мрачные времена аракчеевщины он пробовал протестовать против черной реакции бездарных генералов, «у которых убито стремление к образованию» и которые предпочитали боевым людям «любителей изящной ремешковой службы». Однако Давыдов вынужден был выйти в отставку и поселиться в глухой деревне Симбирской губернии.
писал Денис Давыдов в стихотворении «Бородинское поле».
В это время в основном и создавались «Военные записки» Дениса Давыдова. «Не позволяют драться, я принялся описывать, как дрались», — говорил он.
Большой интерес представляют воспоминания Дениса Давыдова о Суворове, Кульневе и Багратионе. Встречам своим с Суворовым и Кульневым он посвятил специальные очерки. Он блестяще изобразил этих замечательных людей, в каждом из них найдя свои особенности, наиболее высоко оценивая Суворова, как первого русского полководца, подобно Наполеону «шагнувшего исполинским махом» в деле военного искусства. Денис Давыдов приводит большой материал, свидетельствующий о независимости, с которой держался Суворов в своих отношениях с царским двором.
Денис Давыдов первым из военных писателей выступил с разоблачением версии о морозах как единственной причине поражения армии Наполеона в России. Он блестяще доказал несостоятельность этой версии, широко поддерживаемой во французской мемуарно–исторической литературе, сославшись кстати на то обстоятельство, что осенью 1812 года сильных морозов не было, и выставил действительные причины разгрома наполеоновской армии: беспредельный героизм русского народа, его армии и партизанских частей, действовавших в тылу у неприятеля, и гениальный план Кутузова, «заманившего неприятеля» в Москву.
«Военные записки» Дениса Давыдова являются ценнейшими мемуарными произведениями русской литературы первой половины XIX века. Замечательна их форма, в высшей степени непринужденная, богатая действительно глубоким изображением интимного мира и в этом смысле приближающаяся к лучшим образцам художественной прозы. Отличен язык «Военных записок» — полный экспрессии и истинно поэтической одухотворенности. Давыдов сыграл большую роль в демократизации русского литературного языка, внеся в него просторечье солдатской лексики. Несомненно влияние прозы Дениса Давыдова на язык пушкинской прозы. Известно, как высоко оценивал мемуары Дениса Давыдова сам Пушкин, посвятивший своему «отцу и командиру» несколько стихотворений.
Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.
До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.