Статьи о Библии - [7]

Последнее достижение— переложение отдельных псалмов на язык SMS, текстовых сообщений для мобильных телефонов. Этот труд предприняла британская девочка–подросток, и к ее произведению уже всерьез присматриваются серьезные издатели, хотя, конечно, едва ли кто назовет такой перевод аутентичным текстом Священного Писания.

Профанация, подделка? Зачастую именно так, но не будем торопиться с приговором. Ушедший двадцатый век подарил миру среди прочих достижений такое чудо, как детская литература, в том числе и христианская, и сегодня существует уже немало вариантов библейских пересказов для детей. Их охотно читают и взрослые, которым не по силам сразу приступить к оригинальному тексту. Самое широкое распространение в России получила «голубая детская Библия» Института перевода Библии (ИПБ), в котором я работаю. Она была издана на 30 языках общим тиражом около восьми миллионов экземпляров и сегодня распространяется по благословению Святейшего Патриарха Алексия II. Следовательно, ни читатель, ни церковная власть не видит в упрощенном пересказе библейского текста ничего дурного. Только необходимо отделять такие формы от Библии в собственном смысле слова, не называя пересказ Священным Писанием.

Характерно, что другое знаменитое издание ИПБ— репринт дореволюционной Толковой Библии под редакцией Лопухина, вышедший в 1988 году. Одно издание — «упрощенная» Библия, другое — «усложненная», дополненная богословскими комментариями. Но обе предназначены для самостоятельного домашнего чтения. Ведь именно так обычно и знакомиться современный человек с Библией.

«Библия принадлежит Церкви», привычно говорим мы. Это правда. Библия не упала с неба, она была написана в Церкви и для Церкви (разумеется, и древний Израиль христиане называют «ветхозаветной Церковью», как и иудеи видят в нем не просто народ, но прежде всего общину верующих в Единого бога людей). Но что значит «принадлежит»? Разумеется, не в том смысле, в каком издательство обладает правами на публикацию сочинений автора, который подписал с ним договор. Дело не только в том, что ни одна организация на земле не обладает и не может обладать копирайтом на Слово Божье. Проблема еще и в том, что сегодня Церкви уже не принадлежит большинство читателей Библии.

Некогда изучение Писания проходило в рамках церковных учреждений— или, напротив, в откровенной оппозиции этим учреждениям. Сегодня читатель Священного Писания чаще всего остается с ним наедине, даже если сам он— ревностный христианин. Домашнее чтение Библии становится составной частью православного благочестия, но по–прежнему ситуация, когда для понимания и истолкования прочитанного мирянин обратиться к приходскому священнику и найдет желаемую помощь— скорее исключение, чем правило. А что и говорить о тех, кто составляет подавляющее большинство в нашем обществе— неверующих и невоцерковленных людях? Сказать им: «сперва воцерковитесь, а потом читайте Библию»— это был бы явный абсурд. Что это будет за «воцерковление», если оно лишено главного в Церкви— Божественного Откровения? Напротив, чтение Библии может и должно становится сегодня каналом распространения Благой Вести. Люди могут с недоверием относится к Церкви, особенно если их первый опыт знакомства с ней оказался не слишком–то удачным, но в Библии они во всяком случае видят если не божественное Откровение, то по крайней мере великую книгу человечества.

Мы можем на них за это обижаться, можем пытаться им скомандовать думать и поступать иначе. Они вряд ли послушаются. А можем мы принять эту ситуацию как редкую и прекрасную возможность найти с нашими современниками общий язык— не тот язык, на котором говорим мы сами и который они якобы должны выучить, если хотят, чтобы мы снизошли до них, но тот, на котором говорят современники, который может и должен стать проводником Благой Вести.

Итак, наши современники привыкли читать литературу. А можем ли мы сказать, что Библия— тоже литература? Да, разумеется, мы помним, что Библия— гораздо больше, чем литературное произведение или памятник культуры, но уж во всяком случае она никак не меньше этих определений. Полезно бывает напомнить, что Христос— не только воплотившийся Бог, но и совершенный Человек, сын плотника и житель Назарета, и мы не погрешим, если скажем об этом. Точно так же мы не погрешим, если покажем современному читателю, что Псалтирь, помимо всего прочего— прекрасный поэтический сборник, а книги Царств— занимательная историческая хроника.

Библия как литература?

Итак, сегодня все шире распространяется и третья модель отношения к библейскому тексту, хотя и две прежние, о которых мы говорили выше, никуда не исчезли и едва ли могут исчезнуть. Условно можно назвать этот подход текстуальным— Библия есть прежде всего текст, который может и должен быть прочитан, подобно прочим текстам, в своей целостности и полноте. Понимание этого текста в значительной степени зависит от самого читателя, но это совершенно не обязательно значит, что сам текст лишен сколь–нибудь конкретного смысла (как утверждают некоторые постмодернисты). Есть смыслы конкретные, однозначные, не поддающиеся перетолкованию (на них опирается догматический подход), и есть область смыслов множественных, сложных, ассоциативных (в них черпает свой материал подход аллегорический). Но все эти смыслы неотделимы и от формы текста, укорененной в своем времени и пространстве, во многом отличных от времени и пространства читателя. И для такого подхода особой ценностью обладает перевод художественный, призванный передать не только «букву» текста и его «дух», но и его красоту, его душу. Такому переводу читатель может радоваться просто как красивому и звучному тексту на его родном языке. А если этого не произойдет, мы рискуем потерять его внимание прежде, чем он что–то поймет в этой книге.