Статьи и воспоминания - [54]
«Музыкальная жизнь», 1970, № 3
[О неосуществленном замысле]
— Судя по Вашей библиотеке, вы много читаете. Назовите, пожалуйста, своего любимого героя.
— Не задумываясь, скажу — Хаджи Мурат. Несмотря на все противоречия его характера, хотел бы сделать его героем своего произведения.
«Вечерняя Москва», 1969, 11 февраля
[О композиторской работе]
Работать могу только за городом, вдали от всех заседаний и телефонных звонков. Когда пишу, нужна тишина. Музыка — это нечто огромное, к чему нельзя подойти между прочим, вприпрыжку и насвистывая. В общении с нею нужны страсть, ясность и чистота мысли.
Несколько лет назад журнал «Пионер» попросил меня написать статью о том, как композитор сочиняет. Я сел за стол и уже на первой странице понял, что рассказать о творческом процессе не могу.
Это до того индивидуально, это такой неуловимый процесс, причем каждый раз, в каждом сочинении разный! Одно могу сказать: композитор сочиняет не тогда, когда садится за рояль или берет карандаш в руки. Намного раньше! Музыка вызревает в композиторе, как хрупкий и нежный плод. И приходит время, когда она должна родиться и уже ничто этого не остановит.
В городе я иногда делаю наброски, заготовки, правлю рукописи.
Но когда вырываюсь в Снигири, на дачу, уж там засиживаюсь! Когда-то я мог писать по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки. Теперь сижу десять, не больше. Вы говорите — вдохновение. Вдохновение приходит только во время работы. Это не я первый сказал, это общеизвестно. Но на себе я хорошо это проверил. Чайковский говорил, что композитор должен писать музыку, как сапожник тачает сапоги, — ежедневно, упорно. Только тогда приходит вдохновение.
У меня все устроено так, что приехал — и через пять минут могу садиться за работу. Порядок идеальный, все под рукой, то есть порядок только для меня, а постороннему кажется, что просто на рояле навалена нотная бумага.
...Скрипач Цимбалист рассказывал мне, что он хорошо знал Эйнштейна, был своим человеком в его доме. Но в одну комнату его никогда не пускали. Однажды Цимбалист все-таки тихонько прошел туда. Большего беспорядка он в жизни не видел! Это был кабинет великого ученого.
Не устану повторять: наше искусство должно быть источником радости, воспевать добро, нести людям счастье. Каждый художник в меру своих сил и таланта должен быть подобен солнцу. Даже в горе, в глубочайшей трагедии нужно видеть впереди свет и надежду, звать людей к прекрасному будущему.
«Неделя», 1963, 12 октября
— Сколько длится Ваш рабочий день?
— С небольшими перерывами 10 — 12 часов.
— Есть ли у Вас любимое время, когда Вам легче работается?
— Пожалуй, ранней осенью. Зрелость природы, щедрая гамма красок всегда настраивают меня на рабочий лад. К этому же времени обычно накапливаются материалы, привезенные из поездок, «отстаиваются» впечатления.
«Вечерняя Москва», 1969, 11 февраля
Я за новаторство... Меня не смущает, если вы выйдете за пределы известного в искусстве. Но новое будет оправдано, если оно подсказано потребностью говорить именно таким музыкальным языком. Мне важно знать, чувствовать, что вы слышите при этом себя. Моя задача — научить вас творчески развивать мысль и привить вам чувство гражданственности. Но не ждите вдохновения. Работать надо не разгибая спины...
«Культура и жизнь», 1967, № 9
— Как Вы относитесь к славе?
— Когда под славой понимается всенародное — пожалуйста, подчеркните это слово — признание итога упорного труда художника, служащего своим искусством народу, к ней надо стремиться. Долг каждого из нас, в какой бы области мы ни работали, — создавать произведения, глубоко партийные по своему духу, высокохудожественные, нужные и понятные всем людям. Я не понимаю тех, кто утверждает, что их творчество оценят в далеком будущем. Настоящее всегда пробивает себе дорогу и в настоящем. Для этого не надо ждать века. Особенно теперь, когда произведения искусства становятся достоянием одновременно миллионов слушателей, зрителей. Раньше приговор творению художника выносили единицы. Теперь судит и оценивает сам народ. И тут ошибки быть не может.
«Вечерняя Москва», 1969, 11 февраля
Гость Тбилиси — Арам Хачатурян
— Вы работаете в разных музыкальных жанрах. Какой из них наиболее близок Вам?
— Современный композитор должен уметь писать во всех жанрах, как это делал Прокофьев, как делает Шостакович. Существуют жанры, в которых, увы, я не писал. И это меня расстраивает. Я не создал ни одной оперы. И представьте себе, что это меня озадачивает, ведь я очень люблю театр...
— А как Вы сами относитесь к тому, что написали?
— Люблю все свои сочинения и ни от одного не отрекаюсь. И все-таки ни одно из них не приводит меня в восторг. Некоторые думают, что Хачатурян успокоился и упивается славой. Нет, хочу надеяться, что со мной этого никогда не произойдет. Свое лучшее произведение я еще напишу. Обязательно!
— Что Вы можете сказать о современной музыке, в частности грузинской?
— Это очень сложный вопрос. Скажу только об одном направлении в современной музыке — симфонизме. Симфонизм в нашей стране продолжает лучшие традиции, заложенные творчеством Чайковского, Глинки, Рахманинова. Это Прокофьев, Мясковский и, наконец, наш современник Шостакович, являющийся, на мой взгляд, крупнейшим симфонистом мира. Приятно отметить, что в Грузии можно назвать несколько имен композиторов, чьи произведения являют высокие образцы симфонизма. Пользуясь случаем, хочу сказать, что в Тбилиси существует прекрасный симфонический оркестр. Я благодарен этому коллективу за бережное исполнение моих произведений. Думается, что у этого оркестра прекрасное будущее, потому что во главе его стоит замечательный педагог и блестящий дирижер Д. Кахидзе.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.