Статьи и интервью, 2007 г. - [5]

По прошествии некоторого времени, однако, бюрократическая элита пришла в себя, осмотрелась вокруг и обнаружила, что никакой страшной угрозы нет. Оранжевая революция оказалась мифом - в том смысле, что было много оранжевых флажков, но революции не было. Новые украинские руководители, ничего по сути в стране не изменив, перегрызлись между собой, вытеснив в оппозицию единственного политика, реально пытавшегося что-то преобразовать, - Юлию Тимошенко. А лидер борцов с «оранжевой угрозой» Виктор Янукович занял при новом режиме то же место, что и при старом, - возглавил правительство, только теперь с расширенными полномочиями.

Если на Украине происходили хоть какие-то события, то в России просто наблюдали за соседями и делали выводы. А главный вывод состоял в том, что оснований для беспокойства нет. Даже если ситуация на миг и выйдет из-под контроля, все довольно быстро вернется на свои места.

Вера во всесилие политтехнологий пошатнулась, а сознание важности бюрократического контроля усилилось. На всякий случай предприняли некоторые превентивные меры, вроде удаления графы «против всех» избирательного бюллетеня или отмены порога явки как условия проведения выборов. Но это вряд ли можно считать серьезными реформами. Скорее можно просто констатировать, что аппарат сам себе облегчил работу.

Население же, как будто устыдившись зимнего буйства 2005 года, вело себя безупречно тихо. По поводу жилищно-коммунальной реформы ворчали, по поводу пенсионной недоумевали, реформу образования толком не заметили. Время от времени поминали недобрым словом Михаила Зурабова. Но куда ему до Гайдара с Чубайсом!

И все же ушедший год может стать интересен историкам. Не своими событиями, а своими тенденциями, которые, пожалуй, еще только наметились, чтобы проявиться позднее - в 2007-м, 2008-м, а может быть, и в 2009 году.

Прежде всего речь идет о начавшемся возрождении свободных профсоюзов. Подъем рабочего движения закономерно следует за ростом промышленности, так что в некотором смысле является не столько неожиданным, сколько запоздалым поворотом событий. Но для хозяев предприятий, привыкших иметь дело с неизменно покорным и безропотным персоналом, это было существенной новостью. Легко предсказать, что, если рост производства в ближайшие месяцы не прекратится, свободные профсоюзы станут обязательной частью нашей социальной действительности. А это рано или поздно повлияет и на политический пейзаж.

С другой стороны, бюрократия, отогнав от себя призрак оранжевой революции, вновь принялась за свое любимое развлечение - внутренние интриги. А эти интриги для стабильности государства куда опаснее, чем любая подрывная деятельность.

В известном смысле «оранжевый призрак», консолидируя аппарат власти, был важнейшим фактором его устойчивости. Но «оранжевый призрак» ушел, а «красный призрак» еще толком не вернулся. В этих условиях раскол между властью и оппозицией сменяется расколами и конфликтами внутри власти. Появление новой партии - «Справедливая Россия» - было, возможно, задумано как очередная политтехнологическая комбинация, но оказалось симптомом подобного конфликта. Чем меньше плюрализма остается в обществе, тем больше его во власти.

Именно этот бюрократический плюрализм, скорее всего, и станет главной политической темой наступающего года.

ТРУБА ГАЗПРОМА

То, что считали «рукой Москвы», оказалось трубой Газпрома. Когда Россия под прошлый Новый год предъявила Киеву газовый ультиматум, все казалось простым и ясным. Ну, конечно, нам опять говорят про спор хозяйствующих субъектов, но мы же грамотные, понимаем: политика!

Кремль умело использует газ в качестве оружия в геополитическом конфликте с Украиной, сделавшей неправильный выбор. Нашим западным соседям решили показать, что без нас они никуда. Так рассуждали и глубокомысленные аналитики, и не обремененные излишними знаниями обыватели.

С замиранием сердца все наблюдали предновогоднюю драму. Договорятся или не договорятся? Отключат или не отключат Украину от газа? Все европейские газеты были полны статьями о «газовой войне».

Украину отключили, но ненадолго. Потом кое-как договорились. Причем договоренность оказалась чисто коммерческой, безо всяких политических подтекстов и последствий. Прошел год, в Киеве сменилось правительство, что вроде бы можно расценивать как победу Москвы.

Но только в самой Москве за это время явно утратили интерес к украинской политике. А цены на газ оказались совершенно независимыми от результатов выборов. С возвращением Виктора Януковича в премьерский кабинет газ не подешевел. Зато ровно через год после разборки с Киевом Газпром с тем же напором принялся за Минск.

Цены на газ грозили повысить с 1 января до 200 долларов за тысячу кубометров, в крайнем случае до 160 долларов. Журналисты сообщали, что Минску предъявлен ультиматум, причем опять политического свойства. Мол, если Белоруссия не хочет платить по европейским ценам, пусть немедленно принимает единую валюту (российский рубль) и Конституционный акт, фактически ликвидирующий ее как самостоятельное государство. Между тем главной темой реальных, а не воображаемых переговоров была, конечно, не мистическая союзная конституция, а судьба газораспределительной компании «Белтрансгаз».