Статьи и интервью, 2007 г. - [191]

В этом смысле наше стремление работать с регионами можно объяснить простым любопытством. Сам туда не доберешься, сам с людьми не поговоришь, ни за что не узнаешь, что там происходит. Мне кажется, что в Москве и Петербурге уже очень смутно представляют себе, что происходит в далекой и непонятной России.

- Согласны ли Вы с точкой зрения многих российских регионалистов (петербургских, сибирских и т.д.), что основной проблемой нынешней России является чрезмерная централизация? Когда 85% финансов и 100%федеральных СМИ сосредотачивается в Москве - это неизбежно порождаетотчуждение между страной и столицей. При этом на мой взгляд, феномен современного регионализма любопытным образом выходит за классические «право-левые» рамки - с одной стороны, опора на особую региональную идентичность это нечто идейно «правое», тогда как их ставка на гражданское самоуправление вместо «вертикали» - это явное влияние левых идей.

- Российское общество действительно задыхается от централизации, и с этим согласятся многие либералы. Только проблема в том, что политическая централизация является лишь побочным эффектом общего процесса накопления и концентрации капитала. Вы можете иметь какое угодно государство, но концентрация капитала подразумевает централизм. Децентрализация может быть достигнута только за счет развития общественного сектора, муниципальной экономики и т.д.

- Расскажите, пожалуйста, нашим читателям о планируемом на следующий год Шестом европейском социальном форуме, который пройдет в шведском Мальме. Какие вопросы там будут основными? Какой идейный вклад собирается внести в его работу российская делегация?

- Европейский социальный форум на этот раз перемещается в Северную Европу. Он тоже кочует из одной страны в другую, чтобы охватить как можно большее число людей, регионов и организаций. Думаю, что очень большое место будет занимать экология. Шведские товарищи много говорят о кризисе стратегии левого движения, хотя, на мой взгляд, форум - не лучшее место, чтобы его обсуждать. Ведь форум сам в кризисе. В начале 2000-х годов лозунгом левых было сопротивление. Противостояние неолиберальным реформам, всеобщей приватизации, разрушению социального государства. Сейчас неолиберальная модель в глубоком кризисе, вся мировая экономика находится на пороге серьезных перемен. Но, с другой стороны, неолиберальное наступление на остатки социального государства продолжается - это мы видим и у нас в России, с нашей реформой ЖКХ, реформой образования и т.д. Все эти меры продолжаются не только потому, что этого хотят верхи (у них самих всё больше сомнений), но потому, что нет альтернативного проекта. Левым нужно переходить в наступление, но не только нет плана наступления, но и цели не сформулированы. Так кризис капитализма оборачивается кризисом левого движения. Не в первый, впрочем, раз. Так было и перед Первой, и перед Второй мировой войной. Не очень обнадеживающее сравнение, кстати.

- …Но ведь и после Первой, и после Второй мировой войны левые движения только укрепили свою значимость. Если попробовать порассуждать в этаком постапокалиптическом стиле, каким бы Вы виделисовременный утопический идеал левых? Что это - социальное государство или постгосударственная глобальная сеть?

- Кризис левых был преодолен в ходе потрясений, вызванных мировыми войнами. Увы, это так. Ответом на первый кризис был большевизм в России, ответом на второй - новая социал-демократия Запада, опиравшаяся на своеобразную трактовку идей государственного регулирования, выдвинутых Дж. М. Кейнсом. И нынешний кризис будет преодолен. Вопрос в том, когда и как. В любом случае, такие перемены не происходят сами собой. Надо над ними работать. Что нам предстоит увидеть в будущем - второе издание социального государства, новое сетевое общество? На мой взгляд, эти формулировки отражают лишь ограниченность нашего сегодняшнего воображения. Вопрос в том, чтобы преодолеть господство капитала сразу несколькими способами и на самых разных уровнях. И нам не надо отказываться от традиционных представлений левых - о развитии общественного сектора, об экспроприации крупных корпораций (собственно это и есть главное табу постлиберального сознания). Но программа левых не будет работать, если её не дополнить новыми концепциями, отражающими новую реальность, если не осмыслить неудачи ХХ века. В этом смысле демократический социализм не сводится к формуле «общественный сектор + представительная демократия». Это ещё и прямая демократия, это децентрализация и открытость процесса принятия решений и т.д. Я попытался об этом написать в последней своей книге «Политология революции». Но одно дело написать книгу, другое - изменить политическую реальность. Это дело многих. И результат зависит от всех.

Беседовал Вадим Штепа

КОНЕЦ ЗАБАСТОВКИ, НАЧАЛО ДИСКУССИИ

Стачка Всеволожского завода «Форд» закончилась 14 декабря. На данный момент это было самое длительное и самое напряженное противостояние подобного рода в России. Начавшись 20 ноября, оно продолжалась более трех недель. Конвейер завода был полностью остановлен, потом администрации удалось кое-как пустить одну смену, под конец стачки даже две - по словам профсоюзных активистов, на сборку поставили офисных работников. Отдел технического контроля продолжал бастовать, так что относительно качества автомобилей, выпущенных в начале декабря, могут возникнуть вопросы. Количество вышедших с конвейера машин тоже оставалось незначительным, и компании предстоит долго подсчитывать убытки. Но и участники протеста истощены многодневной борьбой. У профсоюза не было забастовочного фонда, рассчитанного на длительное противостояние, пикеты рабочих находились под постоянным давлением ОМОНа, организаторам акции грозили судебным преследованием.