Статьи 1998-1999 г. - [43]
Кое-кто скажет: зачем принимать закон, если на его выполнение все равно нет денег? Я не согласен. На преследование убийц тоже нет денег — так что, долой Уголовный кодекс? Экономика одно, а право — другое. Простой и ясный закон облегчает людям борьбу за свои права. А главное, людям станет понятнее, что этот политический режим и созданный им тип хозяйства не обеспечивают права на жизнь. И это — проблема не экономики и не морали, а именно права. Государство, которое не оказывает помощь гражданам, которых закон признает терпящими бедствие, не является легитимным. Замена нелегитимного режима — не только право, но и обязанность граждан и правоохранительных органов.
Нам важно сегодня восстановить в обществе диалог. Партийные программы пока что этому не служат. Главное сегодня — не детальная программа, а самое грубое определение «поля возможного». Поскольку это поле сузилось почти до маленького пятачка, очертить его можно. Проще подходить к его границам извне, из зоны невозможного. Гораздо легче определить и договориться о том, «чего не может быть». Внутри границ этой зоны и начинается наше пространство-островок для маневра. Конечно, и внутри него есть «пятна невозможного», как озера на острове, но это детали.
Сначала надо искать приемлемые решения. О хороших, а тем более о лучших говорить не стоит, т.к. искать их в условиях нынешнего хаоса бесполезно — или слишком дорого и долго. К хорошим решениям надо будет идти на ощупь, когда изменится общая ситуация. Беда в том, что чаще всего нам предлагаются решения не то чтобы «не самые лучшие», а именно неприемлемые. Они лежат в зоне невозможного.
Например, часто слышим: «Налоги снизить, зато собрать — вот тебе и выход из кризиса». Но все чувствуют, что налоги в России собрать нельзя, это проверено историей — иначе бы царское правительство после реформы 1861 г. не укрепляло бы крестьянскую общину, могильщика капитализма. Советский бюджет был полон потому, что он собирался не через налоги (они составляли в нем 7%).
Таких вопросов, решение которых нам оптимистично предлагают политики, а людям не верится, много. Очевидно, например, что для преодоления кризиса без революции и без уравнительного распределения скудных средств («военный коммунизм») необходимы очень крупные финансовые источники для оживления производства. Схема МВФ не оставляет никаких надежд не только на развитие самостоятельной российской экономики, но даже на физическое выживание населения России. Только ежегодные выплаты по внешнему долгу почти равны бюджету России. Где же взять деньги?
В ответ мы слышим, что выход — в «соглашении с национальной буржуазией». Этот ответ порождает еще больше вопросов, на которые нет ответа. Почему «буржуазия», которая вывозит капиталы за рубеж, вдруг раздобрится и отдаст их на благо Родины? Чем же ее можно прельстить? Ведь если мы признали рынок и обещаем не трогать его святые принципы, то надо считать законным, что капиталы уплывают туда, где с них можно получить более высокую и надежную прибыль. А значит, вон из России!
Второй источник средств, на который иногда указывают — национализация прибыльных производств. Это — странный тезис. Прибыльными сейчас остаются лишь производство газа, нефти и металлов. Но частный капитал убыточное производство вести не может, следовательно, все отрасли, оставляемые частникам, просто будут свернуты. То есть, хозяйство будет уничтожено.
Кроме того, размер финансовых средств, которые государство получит от национализации указанных отраслей, все равно будет очень мал. Он равен лишь сумме скрытых от уплаты налогов и прямо украденных денег — это при условии, что после национализации воровства не будет. Но почему же его не будет? Да можно и без воровства растащить все деньги — назначить государственным директорам, как в РАО ЕЭС, оклады по 20 тысяч долларов в месяц, вся прибыль на это и уйдет. Ведь дело не в том, у государства собственность или у частника, а в том, что это за государство и что это за частник. Если государство не меняется, то и национализация мало что даст.
Но такие вопросы ставить вслух все равно полезно — люди сами начинают искать на них ответ. А значит, и политики будут вынуждены шевелить мозгами.
1999
Здравый смысл и компас
Время, которое нам осталось, чтобы найти выход из ямы без страшных потерь, сокращается с ускорением. Все труднее латать дыры и сводить концы с концами. Займы и гуманитарная помощь уже необходимы, чтобы выжить физически — а впереди при этом режиме никаких надежд. Из бюджета это следует с полной очевидностью.
То и дело слышишь в качестве похвалы правительству: «О, это честный бюджет! О, какой жесткий бюджет». И при этом все улыбаются, а мы должны аплодировать. Ум за разум заходит. За что же хвалить? За то, что нам сказали, что денег нет и не будет? Да это и так всем видно. Суть-то в том, что в России есть сырье, заводы и рабочие руки, и дело правительства — создать такой режим хозяйства, чтобы все это соединилось в дееспособную систему. Чтобы производство вновь заработало и завалило людей дешевым молоком, валенками, велосипедами и квартирами. А люди чтобы получали зарплату и все это покупали. Но правительство не только никакого шага к этому не сделало, но даже не объяснило людям, почему же земля, сырье, заводы и руки оказались разъединенными.
В книге даны временны́е ряды примерно трехсот важнейших показателей главных сторон жизни нашей страны с середины прошлого века. В этом издании добавлен ряд новых красноречивых показателей, а некоторые убраны, поскольку они признаны читателями малоинформативными или не очень понятными. По сравнению с предыдущими изданиями эта книга освещает не только экономическую реформу 1990-х, но и ее длительную предысторию (строительство 1950-1980-х, перестройку конца 1980-х), а также ее уже долгосрочные последствия в начале XXI века.По динамике подавляющего большинства показателей послевоенного восстановления и строительства, последовательного развития нашей страны в годы «застоя» и вплоть до старта реформ 1990-х не обнаруживаются сигналы, из-за которых потребовалась бы срочная радикальная перестройка хозяйственной жизни и последующая экономическая реформа России.Динамика показателей после 2000 года показывает глубину кризиса 1990-х годов и его инерции, высвечивает те стороны жизни, в которых кризис продолжается в прежнем темпе, и в то же время обнаруживает те отрасли и сферы, где положение выправляется и даже достигнуто превышение дореформенных уровней.
В книге выявляется устройство всей машины манипуляции общественным сознанием — как технологии господства. Для России переход к этому новому типу власти означает смену культуры, мышления и языка. В книге описаны главные блоки манипуляции и причины уязвимости русского характера. Принять новый тип власти над человеком или строить защиту от манипуляции — вопрос выбора исторической судьбы… а может быть, и вопрос существования русского народа.
В 1906 году в России начала проводиться широкая аграрная реформа под руководством П.А. Столыпина. Ее главной целью было создание мощной прослойки «крепких хозяев» в деревне и, как следствие, упрочение государственной власти. Однако, как это часто бывало в России, реформа провалилась, а судьба самого реформатора была трагической — он был убит.Отчего это произошло? Что не учел Столыпин при проведении своей реформы? На какие «грабли» он наступил и почему на те же самые «грабли» продолжали наступать (и до сих пор наступают) другие реформаторы? Как считает автор данной книги, известный писатель и публицист С.Г.
«Строительство СССР было цивилизационным проектом мирового масштаба, – пишет автор этой книги, крупнейший российский ученый, социолог и политолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза. – Опыт СССР показал всему миру: возможна совместная жизнь очень разных в культурном, религиозном и социальном отношении народов без колонизации. Но культурная элита Запада отвергла этот урок. Она участвовала в уничтожении СССР, в создании о нем лживых мифов, а затем в пропаганде «нового мирового порядка», тяготеющего к глобальному фашизму.
Кара-Мурза Сергей Георгиевич — один из ведущих современных мыслителей, анализирующий различные типы социального устройства, изучающий советскую и нынешнюю историю и т. д. при помощи системного анализа, логики и здравого мышления. Публикуется в «Нашем современнике», «Завтра», «Советской России» и др. Из самых известных книг «Манипуляция сознанием», «Опять вопросы вождям», «Советская цивилизация», статьи.
Книга – подборка статей С.Г. Кара-Мурзы последних лет. Она посвящена процессам завершения «эпохи ельцинизма» и перехода к новому этапу российского кризиса («эпохе Путина»). Этот переход порождает новые опасности, но и новые источники надежды. Рассмотрена роль интеллигенции на новом этапе и признаки обновления политической картины, возникновения новых союзов патриотических сил. Автор размышляет о возможном характере революции, если реформаторы доведут общество до этого крайнего средства спасения.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.