Стать героем - [83]

Чтобы его не так клонило в сон, Паша расшевелил тлеющие угольки и подкинул туда хвороста. Алые язычки быстро принялись облизывать сухие ветки, поначалу лишь боязливо пробуя их на вкус, а после в полную силу принимаясь за них. Глядя в костер, Паша сравнил свою жизнь с ним. Чем больше в костер кинут дров, тем ярче и быстрее они сгорят. Неизбежно сгорят. Как только его мысли стали сходиться к некому выводу, их поток был прерван Еремеем, который всегда просыпался словно по будильнику. Замлевшие ноги отказывались быстро поднять Пашу в вертикальное положение, чтобы донести до владельца до места сна. Когда же ему все-таки удалось подняться, он обнаружил, что штаны полностью промокли сзади, что было весьма неприятно. Однако, сушить их было некогда, да и сон был сильнее этих неудобств. Царство Морфея приняло его и с мокрыми штанами.

Весь следующий день они двигались по лесу на север. Так говорил Еремей, который определял стороны света непонятным Павлу способом. Он пытался вспомнить, в какую сторону растет мох на деревьях, но тщетно. Пришлось просто довериться волхву, не проверяя правдивость его слов.

Никаких особых препятствий на своем пути они не встречали, но волхв велел держаться наготове, и, в случае чего-то неожиданного, не реагировать слишком резко. В первую очередь следовало доложить волхву обо всех замеченных угрозах. Тогда Паша усилил бдительность, однако, сколько бы он не рассматривал бесконечную череду вековых стволов с раскидистыми кронами, ничего особенного так и не увидел. Ничего не заметил и Ян. Они преодолели не малое расстояние, и у обоих уже рябило в глазах от однообразного лесного пейзажа.

Вторая ночь прошла так же тихо и спокойно, как и предыдущая. Однако волхв запретил Паше и Яну тренироваться на коротких дневных стоянках, аргументировав это тем, что нет нужды в привлечении лишнего внимания.

На третий день пути по, казавшемуся бесконечным, лесу, прямо посреди выбранной тропы Еремей остановился и поднял правую руку вверх — этот сигнал был оговорен заранее, нужно было остановиться и сохранять спокойствие.

— Мы пришли с миром! — куда-то в лес крикнул волхв. — Нет нужды прятаться.

Ян и Паша замерли в ожидании, в лесу было все так же тихо, казалось, там не поменялось абсолютно ничего. Но уже через секунду послышались легкие шаги справа, затем слева и по фронту. Как будто появляясь прямо из-под земли или из стволов деревьев, к отряду волхва вышло около десятка человек. Они были облачены в звериные шкуры и коричневые кожаные штаны, из вооружения в руках мелькали короткие легкие луки, дубинки и короткие копья.

Внимательно вглядываясь в их лица, Паша никак не мог понять, что именно его так смущает. Оказалось, что у обитателей леса уши были значительно длиннее человеческих, к тому же заострены кверху. Ростом они были несколько ниже, чем обычные люди, а тонкие руки, покрытые светлыми волосами, свисали чуть ли не до колен. Лица же их имели структуру схожую с доисторическими людьми, которых Паша видел на уроках истории и биологии. Такие же мощные челюсти, узкий лоб и глубоко посаженные глаза.

Один из вышедших был облачен в шкуру оленя, которая покрывала даже голову, так, чтобы ветвистые рога возвышались над ним, будто собственные. «Олень!»: мысленно присвоил ему имя Павел. Видимо, этот Олень являлся старшим из лесных дозорных, а потому чуть выдвинулся вперед и заговорил:

— Рад видеть тебя и твоих спутников, Еремей! — все это он говорит то протяжно, будто жуя слова, то быстро, едва успевая их выплюнуть. К тому же голос его был настолько высоким и детским, что попросту не соответствовал его облику.

Паша едва сдержал смех, когда услышал приветственную речь ушастого Оленя, к счастью Еремей поздоровался в ответ, и Пашина ухмылка осталась незамеченной.

— И я рад тебя видеть живым и невредимым, Сирэль Могучий Олень! — слегка поклонившись, ответил волхв.

Команду путешественников лесные жители пригласили в свою деревеньку, чтобы те там отдохнули. Еремей охотно согласился, впрочем, и Паша с Яном были совсем не против ознакомиться с бытом лесных жителей, которые не казались опасными, к тому же Еремей был знаком с ними.

Когда кто-то из них разговаривал рядом, Паша изо всех сил пытался сдержать смех, так как исключительно все они пищали своими голосами фразы так, будто их цель рассмешить Пашу. А их странная походка, вразвалочку на неестественно коротких ногах, лишь усиливала Пашино напряжение в стремлении сдержать смех.

Лесная деревенька представляла собой собрание шалашей на земле и деревьях, все эти шалаши и небольшие, кое-как сколоченные домики, были разбросаны в полнейшем беспорядке, без каких-либо выделенных улиц или площади. Впрочем, проходы между домиками все же имелись, к тому же строения были невысокими, едва ли выше обычного человека, так что заблудиться в этом лабиринте из незатейливых жилищ было бы весьма трудно.

Паша был вынужден отметить, что женщины этого племени были довольно милы на вид. Их тела имели вполне привычные для человека пропорции, разве что, все они были невысокими. Белокурыми водопадами их волосы ниспадали на незакрытые, тонкие плечи, а крохотные губки, так часто улыбавшиеся Паше и Яну, безо всякой помады выделялись на округлых лицах. Большие, выразительные голубые глаза десятками взглядов впивались в гостей деревеньки, рассматривая пришельцев с нескрываемым интересом и какой-то, едва уловимой, похотью. Это не оставляло Яна равнодушным, ведь он, в отличие от Паши, давно не имел близости с противоположным полом, и, к тому же, не переживал тяжелого разрыва любовных отношений.