Стать Джоанной Морриган - [78]

Когда я так делала в прошлый раз, Крисси увидел мои мучения, молча вышел из комнаты и принес мне очки для плавания.

– Чтобы ты выглядела крутой, – сказал он, положил очки на стол и погладил меня по голове, явно с жалостью.

 Через три недели после первого секса с Тони Ричем я начала воплощать планы в жизнь и попробовала садо-мазо, используя в качестве основного источника практической информации клип Мадонны «Оправдай мою любовь».

Один незадачливый горемыка, пригласивший меня к себе, прямо пищит от восторга, когда я говорю:

– Ты видел клип «Оправдай мою любовь»?

А потом как-то сразу впадает в панику, когда я мурлычу:

– Выдержишь ты или нет? – капая ему на яйца расплавленным свечным воском.

– ГОСПОДИ БОЖЕ! – вопит он как резаный, вскакивает с кровати и принимается колотить себя по гениталиям. Брызги красного воска летят во все стороны.

В следующий раз мы встречаемся с ним на концерте. Он все еще ходит слегка враскоряку и избегает встречаться со мной глазами. Вид у него немного испуганный. Потом мне рассказали, что застывший воск намертво облепил ему яйца, и бедолаге пришлось побрить всю правую сторону мошонки, и теперь друзья называют его Филипом Оки.

Очевидно, что с этим пенисом я обошлась слишком жестко и он был не в том состоянии, чтобы участвовать в оральном сексе, но уже через неделю я еду с парнем к нему в Ледброук-Гроув – как раз на границе моей секс-карты; еще четыре улицы к западу, и я бы слилась, – и делаю свой первый в жизни минет.

Я применяю на практике все, что усвоила из книг Джилли Купер: прежде всего следует подходить к этому делу с искренним энтузиазмом, и все действия надо сосредоточить на головке пениса – на той его части, которую я про себя называю «лысиной капитана Жана-Люка Пикара».

Также логично было бы предположить – исходя из моего собственного опыта мастурбации, – что движения должны быть ритмичными, с некоторым ускорением ближе к концу, как в «Отбросить все лишнее» группы «Aztec Camera».

Как выясняется, пенис – довольно простой, интуитивно понятный механизм. Во всяком случае, поначалу.

В самом начале мне неожиданно даже понравилось держать во рту мужской член – это и вправду приятно. Как будто сосешь собственный большой палец и при этом еще доставляешь огромное удовольствие кому-то другому. Мне нравится доброжелательность этого действа – я польщена и горда, что человек доверяет мне самое дорогое и не боится, что я его укушу. Наверное, эта гордость свидетельствует о том, что я еще слишком юная и неопытная. Сорокатрехлетняя женщина вряд ли подбадривает себя мыслью: «Смотрите все! Я его не кусаю!»

«Вот она я, – думаю я про себя, – очень даже неплохо справляюсь с пенисом. И никто меня не учил! Я всему научилась сама! Я молодец!»

Но все осложняется с приближением оргазма – мой партнер начинает подергиваться, издавать странные звуки, а потом подается вперед и буквально насаживает мою голову на свой член.

Во-первых, это невежливо. Я, между прочим, устала за день, но все равно очень стараюсь доставить ему удовольствие. А когда тебе в рот безо всякого предупреждения набивается внеплановый объем возбужденного мужского члена, это по существу то же самое, как если бы человек попросил подбросить его до дома, а потом затолкал бы в твою легковушку еще шестерых друзей и кухонный буфет в придачу. Во-вторых, это категорически непрактично. Потому что, когда ты так резко пихаешь свой член чуть ли не в глотку партнерше, ее почти неизбежно стошнит. Это просто рефлекс.

Испуганно вздрогнув, я деликатно извергаю в рот чуть-чуть рвотной массы, которую не смогла удержать, – и в этот момент он кончает.

Во многих смыслах рвотная масса во рту – штука сама по себе неприятная – существенно облегчает задачу выбора сексуальных стратегий. Во всяком случае, мне не пришлось решать в самый последний момент, к какой категории девушек отношусь я сама: к тем, кто глотает, или к тем, кто выплевывает, – потому что, чисто из вежливости, я все равно проглотила бы рвотную массу. Это самый разумный выход. Выплюнуть все равно некуда, кроме как – я смотрю по сторонам: что тут есть в непосредственной близости – либо в пустой бокал из-под вина, либо в спущенные трусы моего партнера. Ни то, ни другое не соответствует атмосфере, которую мы пытались создать: атмосфере всепоглощающей чувственности.

Интересно, думаю я, как это часто бывает во время секса, – было ли что-то подобное у Мадонны? Приходилось ли ей делать кому-то минет в тесной обшарпанной комнатушке, с полным ртом блевотины?

Продолжая выказывать рвение и отзывчивость, я сосу член еще долго после того, как его обладатель кончает – пока он сам не отстраняет меня со словами:

– Осторожнее, котик. Он очень чувствительный.

Чуть позже мы пробуем заняться сексом еще раз, но я слишком рьяно ему отсосала, и у него на головке треснула кожа – так что пенис теперь вне игры. Мы оба печально глядим на него, потом я отворачиваюсь к окну и говорю:

– Я, наверное, пойду.

Одеваюсь и ухожу.

Я не могу даже поцеловать его на прощание, потому что у меня во рту все еще чувствуется привкус рвоты и спермы, и я не хочу, чтобы ему стало противно – хотя он сам во всем виноват.