Стать бессмертным - [99]

— Эй, ты где? — Лена снова трясёт меня за плечо. — Кого вспомнил?

«Какой смысл врать?» — думаю я.

— Бывшую жену.

— Понятно. — Лена делает паузу. — Если тебе интересно, я ревную.

— Извини.

— Извинения приняты. А твой Беляев неё так прост, как мне казалось вначале, и ещё, он нас заметил.

Смотрю на лектора, и действительно, он нет-нет да бросит в нашу сторону изучающий взгляд.

«Наверняка Лену рассматривает, — думаю я, — кобель старый».

— Итак, сегодня нас с вами стало ясно, что представляет из себя процесс расставания, и с чем его едят, — говорит Беляев с интонацией, обычно означающей скорое завершение занятия, — разумеется, это не означает, что мы разобрали все возможные случаи, но, думаю, многое из того, что я вам сегодня рассказал, запросто может с вами произойти.

Аудитория издаёт громкое синхронное «Ну-у-у-у». Беляев улыбается.

— Разумеется, я никому из вас этого не желаю, но, как говориться, предупреждён — значит вооружён…

— И очень опасен, — вставляет Лена.

— …домашнего задания сегодня не будет, — продолжает Беляев, — но из этого вовсе не следует, что вы должны перестать упражняться в искусстве страсти нежной! Так что, вперёд, мои бесстрашные гоблины! Топите всех, кто попадётся вам на пути!

В зале слышится смех и редкие аплодисменты. Широко улыбающийся Беляев театрально раскланивается. «Вот что ему было нужно, — думаю я, — артист погорелого театра» Аудитория ещё некоторое время аплодирует, а потом начинает одеваться.

— Причём тут гоблины? — спрашивает меня Лена. — Я что-то пропустила?

— Это его коронная фраза. Он всегда так говорит, — поясняю я. — У каждого преподавателя должна быть такая фраза, вроде фирменного знака.

Лена очаровательно морщит лобик, словно пытается что-то вспомнить.

— Подожди, подожди, а что ты нам на прощанье говорил?

Мне становится стыдно.

— Если вы не сделаете домашнее задание, ваш конец будет ужасен.

— Точно! — радостно заявляет она. — Ты мне ещё таким строгим казался…

«Господи, строгий, — думаю я, — как раздолбай, вроде меня, может казаться строгим!»

По опустевшему залу медленно, будто боясь растрясти свои телеса, но уверенной походкой к нам движется господин артист, он же — лектор, он же — фельдшер Беляев.

— Здравствуйте, здравствуйте, — басит он, — всегда рад видеть новые лица. Алексей, представьте мне вашу даму.

Я поднимаюсь со своего места и пожимаю протянутую пятерню.

— Представляю: Беляев, это Лена. Лена, это Беляев.

— Очень приятно, — синхронно говорят они и смеются.

Я тоже улыбаюсь — знакомство и впрямь вышло забавным. Беляев между тем приземляет свой зад на наш стол, закидывает ногу на ногу, одновременно извлекая из недр своей лиловой блузы пачку папирос. Открывает, предлагая нам — мы отказываемся — достаёт одну, продувает и эффектно прикуривает от невесть откуда взявшейся в его руке зажигалки.

— Ну что, каковы ваши впечатления от моей лекции? — выпустив упругую струю дыма в потолок, спрашивает он.

— Я уже как-то сообщил вам своё мнение по этому вопросу, — отвечаю я, — оно не изменилось.

— С вами всё ясно, — Беляев вяло машет на меня свободной рукой, — а что скажет дама?

— Дама скажет, что ей было интересно, — говорит Лена.

Беляев благодарит её небольшим поклоном.

— Знаете, я была как-то раз на подобных занятиях, только для девушек. Из всего, что там говорили, мне запомнилось только, что перед постелью девушка в первую очередь должна снимать туфли, а мужчина — часы.

— Толковая мысль, — кивает Беляев. — Можно, я её сопру?

— Прите на здоровье, — смеётся Лена, — не моё, не жалко.

Беляев вновь раскланивается.

— Возможно, это не моё дело, но что привело вас сегодня ко мне? — спрашивает он, обводя нас глазами. — Может, я могу чем-то помочь?

— Сегодня утром Лене попалась статья в одном женском журнале, в которой говорилось о причинах, по которым женщины уходят от мужчин, — начинаю я.

— И эта статья мне жутко не понравилась, — подхватывает Лена, — и когда я сказала об этом Лёше, он предложил мне послушать мужскую версию проблемы. Вот почему мы здесь.

— Теперь понятно. — Беляев поднимает высоко вверх волосатые ручищи, и, немного поболтав ими в воздухе, опускает на бритый шар своей головы. — А я, честно говоря, думал, что вам нужна моя частная консультация по вопросу отношений полов. Иногда я оказываю такие услуги, так что…

— Нет уж, спасибо, — прерываю его я, — всё, что мы хотели, мы уже услышали, кроме…

— Кроме, собственно, причин, по которым уходят женщины, — завершает мою мысль Лена.

Беляев слезает со стола и одёргивает блузу.

— Если хотите знать моё мнение, — говорит он нормальным, то есть, не театральным голосом, — причина всегда одна, причём и у мужчин и у женщин — разрушенные надежды — а вот поводы всегда разные.

— Вот это я и хотела от вас услышать! — Лена встаёт, подходит к Беляеву и совершенно неожиданно для меня (да и для него, думаю, тоже) целует в щёку. Потом разворачивается и идёт к выходу.

— Прощайте, милый Беляев, вы со своей ролью справились, — бросает она через плечо. — Лёш, пойдём, скоро кино начнётся.

Не глядя в глаза, жму Беляеву руку и выхожу из аудитории вслед за Леной.

А в голове одна мысль: «Что бы это всё значило?»