Старый шут закон - [168]

Заверяю вас, что суд не питает никаких иллюзий относительно своей непогрешимости. Однако брать на себя ответственность — доля судьи. Я только надеюсь, что стороны, доверившие мне эту ответственность, тоже готовы принять ее на себя и разделить со мной все последствия.

Барбара почувствовала, как ощетинились и защита, и обвинение. В воздухе запахло компромиссом, который не устроит ни один из лагерей. Всем по справедливости. И нашим, и вашим. Обе стороны по-своему правы. Древняя софистика!.. Вся боль и тоска этой ночи снова тяжело сдавили ей сердце.

— Главная проблема этого дела, по моему мнению… — какая-то женщина уронила сумочку, и звук удара грохнул в тишине пушечным выстрелом, — может быть решена только судом присяжных, этим традиционным правовым институтом, берущим начало в вековой народной мудрости, занимающим важнейшее место в эволюции общего права и ставшим с течением времени надежной формой судопроизводства.

Так! Значит, кому-то идти под суд — сомнений больше нет. Но скольким? Вот это ей не известно…

— Несмотря на недостатки, которые я вовсе не хочу умалять, суд присяжных, по-моему, пока самый совершенный инструмент для отделения зерен истины от плевел посторонних фактов. На месте адвокатов я бы приветствовал его как возможность прояснить все обстоятельства этого трагического дела — ведь, несмотря на предоставленную обеим сторонам свободу, многие факты так и остались нераскрытыми. Именно в ожидании суда присяжных защита, я думаю, и решила не выставлять своих свидетелей.

С упреком, заключенным в этих словах, Барбара была полностью согласна. Хогарт и Пол допустили грубую ошибку, не дав этим беднягам по очереди, одному за другим, заявить о своей невиновности. Шестьдесят человек — это не шутка, впечатление было бы потрясающим! Видно, адвокаты боялись, что Соумс и Мэллон станут запугивать подзащитных при перекрестном допросе; мало же они верят, что невиновность сильнее любого судейского крючкотворства и угроз. Они решили довериться признанному либералу Берни — пусть он все сделает за них сам. А Берни только что в открытую отказался от подобной чести. Этот осторожный и опытный политик заранее возлагает на защитников ответственность за все одиозные пункты своего решения; можно представить, как им сейчас несладко.

— Передача этого дела в суд присяжных не зависит в данном случае от решения судьи, она обусловлена законами Соединенных Штатов и конституцией. И именно в конституции и основанном на ней законодательстве мы найдем правовые принципы, которыми суд предлагает руководствоваться в данном деле. В свое время применимость этих принципов будет представлена вам на обсуждение.

Берни, видимо, старался предупредить возражение со стороны защиты. Но все три адвоката сидели с каменными лицами и молчали.

— В одной из речей защита высказала предположение, что, если судья отдает обвиняемого под суд, это означает ipso facto[163], что он уже составил по делу определенное мнение и никаких разумных сомнений в виновности этого человека у него нет. Такие выводы неправомерны, господа. Они противоречат закону и в данном случае не соответствуют истине. Не будем забывать, что защита вообще не представила суду никаких доказательств, да и обвинение, как указал один из адвокатов, вызвало далеко не всех своих свидетелей. Таким образом, полная картина событий не была раскрыта, а без нее данный суд не имеет возможности прийти к обоснованному решению о вине подсудимых.

Суд присяжных не орудие наказания. Напротив, это привилегия, предоставляемая обвиняемому федеральной конституцией и конституцией штата для охраны его прав. Это инструмент, при помощи которого одна из трех высших властей США, а именно судебная, осуществляет основной принцип демократии — народовластие. Суд присяжных не лишает личность никаких прав, он их только охраняет.

Теперь, когда Берни сказал столько приятного для слуха обвинения, Барбара ждала от него таких же реверансов в сторону защиты. Она никак не думала, что он сразу же перейдет к своему решению.

— По обвинению в убийстве, дело № 974… — В зале снова стояла мертвая тишина — …без права освобождения под залог перед судом присяжных предстанут следующие обвиняемые, перечисленные ниже в алфавитном порядке.

Каждое имя вызывало на скамье подсудимых слабый, замирающий стон, который гулким эхом отдавался затем в публике.

Транкилино Кабеса де Вака.

Аполлонио Гарсиа.

Агапито Ортега.

Хесус Хуарес.

Торопливо замелькали карандаши журналистов и адвокатов. Из четырех человек, названных судьей, не сдержался только один Ортега, изуродованный шахтер, который нарушил порядок в первый день разбирательства. Сейчас, прикрыв рот рукой, он матерился по-испански, и никто его не трогал. Остальные сидели бледные, но молчали. А Берни, если и слышал оскорбления в адрес своей матери, виду не подавал.

— По тому же обвинению, но с правом освобождения под залог в семь с половиной тысяч долларов за каждого перед судом присяжных предстанут следующие подсудимые, перечисленные ниже в алфавитном порядке: Телесфоро Виджил, Майкл Ковач, Хосе Амадо Контрерас, Вудро Вильсон Лусеро, Нестор Мартинес, Валентин Тафойя.