Старый новый мир - [10]

— Вот как?

— И мне не нравится твой тон, — пытается взять контроль над ситуацией в свои руки Ролана. Мижан снова улыбается. — Убирайся!

— Нет.

— Я сказала…

— Ты не хочешь этого. Я вижу. — Мижан подходит к ней так близко, что она снова начинает чувствовать запах пота и выпивки. — Я не хочу этого. Мы не хотим. — Он облизывает свои полные губы. Жест выглядит пошлым, но он почему-то нравится Ролане. — Ты сбежала от нас, но ты не сможешь сбежать от себя. Хочешь услышать, что сказал твой брат, когда узнал, что ты живёшь с женщиной?

— Ты видел моего брата?

— И твою мать. — Мижан причмокивает языком, видя, как вздрагивает Ролана. — Я рассказал им о том, как ты танцевала сегодня, как мы встретились в твоей гримёрке. Я рассказал им, как сильно ты возбуждала меня, и как сильно я возбуждал тебя. — Он заглядывает Ролане в глаза. — Я ведь не обманул их? — Ролана не отвечает. — Когда у тебя был кто-то настоящий?

— Что?

— Когда ты была с кем-то настоящим? — Мижан подходит к ней ещё ближе, берёт руку. — Когда у тебя был кто-то, как я? — Он прижимает её ладонь к своему паху. Ролана смотрит ему в глаза. Ролана хочет изобразить безразличие, но безразличия нет. Ей нравится то, что она чувствует. Ей нравится то, что она видит. Густые чёрные волосы Мижана доходят до плеч. На нём надета майка, и она видит его мускулистые плечи. Тело крепкое и сильное. Полные губы искривлены желанием. Мижан изменился. Мижан стал настоящим самцом, в которых никогда прежде не превращались мужчины ноаквэ. И этот самец нравится Ролане, возбуждает её. Даже его запах. В голове проносится мысль, что всё ещё можно убежать, но мысль эта призрачная и далёкая.

Глава пятая

Утро. Мижан всё ещё в комнате Роланы, но она велит ему уйти. Мокрые простыни всё ещё пахнут сексом. Ролана лежит на спине и смотрит в потолок. Разочарования нет. Удовлетворённости нет. Вспомнить минувшую ночь. Вспомнить свой танец, вспомнить Ваби, ночную прогулку по затянутому мраком городу, вспомнить Гиливана и кальяны. Вспомнить волка-нагваля, человека-нагваля. Вспомнить духов, рождённых курительным табаком ноаквэ. Всё кажется сном. Безумным сном. Но влажные простыни не врут. Запахи не врут. Ощущения не врут. Собственное тело не врёт.

— Чёртов Мижан! — шепчет Ролана, поднимаясь с кровати. Она принимает душ, надеясь, что вода смоет с неё тяжесть воспоминаний. Воспоминаний, которые нравятся и не нравятся ей одновременно. Особенно те, что касаются Мижана. Воспоминания без глубоких чувств, без приветствий и прощаний, без нежных слов, от которых иногда утром становится так тошно. Только желание. Желание, которое возникает спонтанно, без длительных разговоров и уклончивых фраз. Желание, которое вспыхивает и угасает одинаково неожиданно. Ролана думала, что всё это осталось у неё далеко в прошлом, в жизни, которая была до того, как она встретила Жизель, но сегодня ночью всё изменилось. — Чёртов Мижан! — снова говорит она, одевается, выходит из номера. Дверь в номер Жизель закрыта. Клерк внизу говорит, что Жизель и её родители ушли на экскурсию ещё утром. Ушли в горы. — Почему в горы, чёрт возьми? Почему снова в горы? — злится Ролана.

— Потому что в горах нет нагвалей, — говорит ей Ваби. Клерк смущается, кашляет, чтобы заглушить от других туристов разговор о монстрах с белыми, высохшими глазами.

— Надеюсь, Гиливан был добр с тобой? — спрашивает Ролана Ваби. Ваби улыбается.

— Ты должна была предупредить, что в тех кальянах не простой табак.

— Тебе не понравилось?

— Я не знаю. Ещё не поняла. — Ваби снова улыбается. — А ты как провела вторую половину ночи?

— С духами.

— С теми духами, которые приходят после курения кальяна?

— Отчасти.

— Понятно. — Ваби вдруг становится серьёзной. — Гиливан сказал мне утром, чтобы я заботилась о тебе. Как думаешь, что это значит?

— Думаю, что он всё ещё видел духов.

— Мы тоже с тобой кое-что видели. Ночью…

— Я видела и кое-что похуже. — Ролана предлагает Ваби отправиться на базар и по дороге рассказывает о подвале в доме Гиливана.

— Думаешь, мы тоже можем заразиться? — спрашивает Ваби.

— Гиливан говорит, что заразиться можно только если тварь укусит тебя.

— Жутко! — Ваби идёт, стараясь держаться подальше от людей. — Что если один из них — нагваль?

— Нагвали не выходят днём из своих нор. — Ролана берёт её за руку, чтобы успокоить. Они стоят возле фонтана в центре торговой площади и следят за брызгами воды.

— Не хочу больше оставаться на этой планете, — тихо бормочет Ваби. Она дрожит, вспоминая минувшую ночь и рассказ Роланы о подвале Гиливана.

— Иди сюда, — говорит ей Ролана, обнимает за плечи. Ваби прижимается к ней.

— Не хочу бояться. Я прилетела сюда развлечься, а не бояться, — шепчет она, крепче прижимается к Ролане, снова спрашивает о нагвалях в подвале Гиливана, о духах, которые появляются после курения кальяна, о танцах и снова о нагвалях. Они стоят у фонтана несколько часов. Стоят, пока не начинается вечер. Солнце клонится к земле. Закат прорезает небо алыми всполохами света. Рынок редеет. Торговцы собирают лотки, увозят тележки. — Думаю, нам тоже пора, — говорит Ваби и тянет Ролану обратно в отель. Принять душ, переодеться и снова встретиться в ресторане. — Ты всё ещё должна мне вторую половину вчерашней ночи, — напоминает с улыбкой Ваби, прежде чем выйти из лифта на своём этаже. Ролана поднимается выше. Коридор пуст, как и всегда. В комнате родителей Жизель слышны голоса. Дверь в комнату самой Жизель открыта. Ролана проходит так, чтобы остаться незамеченной.