Старый моряк. Хороший тон. Весельчак - [11]

Оказалось, что его отца зовут мистер Ватсон, у него большой суконный магазин, на Коммерческой улице.

После этого я еще немного потолковал с ним, чтобы рассеять его подозрения, а затем попросил его подождать меня, сидя на том же месте, на полу, так чтобы его не было видно из окна, и ушел сказав, что сейчас пойду поговорить с моим другом, капитаном.

Выйдя из конторы, я задумался над тем, как лучше всего поступить в данном случае. Откровенно говоря, с дежурства на пристани я не имел права уходить, но с другой стороны нужно было непременно успокоить сердце отца. Размышляя таким образом, я подвигался вперед шаг за шагом и направился как можно быстрее на Коммерческую улицу.

Был теплый вечер. Я не встретил ни одного попутного омнибуса, так что мне пришлось пройти всю дорогу пешком, а так как я теперь уж не так молод, как раньше, то я с большим трудом дошел до Коммерческой улицы, причем весь вспотел.

Лавка оказалась порядочной величины комнатой, со странными, высокими, как для младенцев, стульями на очень высоких ножках с удивительно узкими сиденьями, — стульями для клиентов. У прилавка стояло несколько красивых девушек. Я подошел к одной из них и сказал ей, что мне необходимо видеть г. Ватсона.

— По частному делу, — добавил я. — Очень важному.

Она быстро взглянула на меня и подошла к высокому плешивому господину, с седыми бакенбардами и широким носом.

— Что вам угодно, — подходя ко мне, спросил он.

— Мне необходимо сказать вам пару слов по частному делу, — ответил я.

— Я общественными делами не интересуюсь, — возразил он. — Скажите, что вам нужно, да поторопитесь.

Я выпрямился и внушительно посмотрел на него.

— Вы, вероятно, еще не спохватились, что его нет?

— Спохватился, что кого нет, — сердито спросил он, — кого? — повторил он.

— Вашего сына, вашего голубоглазого сына, — произнес я, прямо глядя ему в глаза.

— Послушайте! — быстро произнес он. — Ступайте-ка немедленно вон! Как вы осмелились придти сюда, со своими глупостями? Что вы этим хотели сказать?

— Я думаю, — раздраженно сказал я. — Что ваш сын удрал от вас с намерением уплыть в море и я пришел за вами, чтобы свести вас к нему.

Он до того волновался, что, казалось, сейчас упадет в обморок; я находил это совершенно естественным в его положении. Кроме того, я заметил, что самая красивая из девушек и еще одна, были тоже близки к обмороку, причем употребляли невероятные усилия, чтобы этого не случилось.

— Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, — произнес он, наконец, — я вас выброшу вон.

— Прекрасно, — спокойно сказал я, — прекрасно; но, заметьте себе, что если только он утонет, вы никогда в жизни не простите себе, что из-за вашей вспышки вы пожертвовали своим "я" — сыном; у вас никогда не будет ни одной спокойной ночи. Кроме того, подумайте, что будет с его матерью.

Одна из этих глупых девушек вскочила и исчезла с быстротой сырой ракеты, а мистер Ватсон, отстранив меня жестом с дороги, с достоинством вышел из магазина. Я не знал, что мне дальше делать, но тут другая девушка сказала мне, что он холостяк, что у него нет детей, и, что, по-видимому, кому-то пришла охота воспользоваться моею простотою, и подставить мне ножку, — так она выразилась.

— Отправляйтесь-ка домой, — добавила она, — пока мистер Ватсон еще не вернулся назад.

— Это позор отпускать его одного, — сказала другая девушка. — Где вы живете дедушка?

Тогда я понял, как здорово попал впросак, и, притворяясь глухим, быстро направился к выходу, но тут-то я и столкнулся с возвращавшимся в сопровождении молодого полисмэна, мистером Ватсоном; полисмэн обратился ко мне с вопросом, что я хотел сказать своими глупыми словами. Он предложил мне поскорее отправиться домой, причем тяжело опустил свою руку на мое плечо, но для того, чтобы толкнуть меня, того, что он сделал, оказалось мало, поэтому он прибег к более серьезным мерам, но и тут ему удалось лишь немного сдвинуть меня с места.

Наконец, я пошел, ибо сам торопился домой, так как мне очень хотелось увидеть опять мальчишку; молодой полисмэн сопровождал меня большой кусок пути, уговаривая меня быть осторожнее на будущее время.

Я вышел на Коммерческую улицу и сел в омнибус, но не в тот, который нужно было сесть, как оказалось впоследствии. В этом было мало хорошего, так что я совершенно измучился, пока добрался до пристани. Тут я на несколько минут остановился, чтобы перевести дух, и затем вошел в контору страшно взволнованный. Но на пороге остановился, как пораженный громом.

Мальчик исчез, а на полу, на том месте, где я его оставил, сидела прелестная, коротко остриженная девушка, лет 18.

— Добрый вечер, сэр, — вскочив на ноги, сказала она, испуганно глядя на меня. — Я очень огорчена, что мой брат вас обманул, он гадкий, злой, неблагодарный мальчишка… Придумал же он вам сказать, что мистер Ватсон его отец. Вы там были? Надеюсь, вы не очень устали?

— Где же он? — спросил я.

— Он удрал, — покачав головой, ответила она. — Я просила и умоляла его остаться здесь, но он не захотел, он сказал, что боится, как бы вы не обиделись на него. — Передай мой привет старику, Роли-Поли, и скажи ему, что я ему не доверяю.