Старый Мамонт - [16]

Наследник погиб в той битве. Кто же знал, что мальчишка лично примчится со своей дружиной, да ещё и лично возглавит атаку Бессмертных? Кто же знал, что всего три ряда выздоравливающих, не оправившихся от ран, воинов, под командой этих странных Игреков смогут так перемолоть тяжёлую ударную конницу Бессмертных? Пратолк своими глазами с вершины холма видел, как конная лава споткнулась, после вспышки, о тонкую полосу копейщиков в этих накидках с крестами. Видел, как захлестнулись фланги конной лавы позади строя Игреков. Как пали стрелки, которых разозлённые всадники рубили вгон. Как бился этот зверолюд со своей прирученной тварью. Огромный, как скала, сильный и быстрый, как демон, кровь которых и бежала в жилах этих порождений Нижнего Мира. Зверолюд крошил своим топором дружину Наследника, вместе с конями, как щенков. И только полностью окружив зверолюда, его смогли убить. В спину. И пронзили копьём уже павшего, как знак торжества.

За это время женщины с крестами на одеждах успели разбежаться. От страха. И это их спасло. Раздосадованные смертью Наследника, его други рубили всех подряд. Только на самой вершине холма безумие отпустило их из своей власти.

Теперь Пратолк жалел, что как раз перед строем его дружины они и одумались. Пратолк предпочёл бы умереть с мечом в руке, чем оказаться перед глазами Лебедя. Но Пратолк был в ответе не за свою голову, а за жизни своих людей. Потому приказал дружине и ставке опустить флаги и сложить оружие. Бой был проигран. Дальнейшее сражение – напрасные жертвы. Война для Пратолка и его полков закончилась. Поражением бесславным.

Суд Лебедя. Друга детства, с которым вместе учились в одном потоке в Университете. Братались, клялись в вечной дружбе и преданности. Но жизнь развела их по разные стороны поля боя. А теперь Пратолк – причина смерти единственного сына и Наследника Императора. Как в глаза Лебедю смотреть?

Двери открылись. Вывели Халлу. Она сама себя назначила Старшей Сестрой выживших Сестёр Красного Креста Милосердия. Так их назвал Игрек, так они сами себя теперь называли. Сама себя назвала – сама же назначила себя ответственной перед Императором. За всех своих Сестёр. За самого Игрека, погибшего под копытами Бессмертных. Её судил Лебедь. И всё их свежеиспечённое братство, хм, Сестёр – в её лице.

Халла была потрясена. Руки её были свободны. Она теребила пергамент. Подошла к Пратолку в сопровождении двух стражей Императорского Дома.

– Господин, ваше высочество, я – в замешательстве, – говорит срывающимся голосом Халла, – Его Императорское Величество велело мне основать Орден милосердия и выделило Удел для постройки Оплота. Как? Что мне делать?

Пратолк тоже удивился. Очень удивился. Орден – организация церковная. Император залез в делянку веры. Ордена – организации, где женщинам просто не было места. А это – женский Орден? Мир – изменился. Рушились вековые устои. Как тут не удивиться?

– Исполняй волю Императора, – сказал Пратолк, – ваша служба мне признана не вредом Дому Лебедя, а пользой Империи. Благодари Императора за милосердие и мудрость. Молись Триединому и всем богам, каких знаешь, за его здоровье и крепость Императорского Дома, – сказал так, а мысленно – продолжил: «Ибо только от продолжительности жизни Лебедя зависит твоя судьба, женщина. Тебе не простят».

Халла прочла это в его глазах, поклонилась:

– Благодарю вас. Ваша мудрость славится далеко за пределы Дома Лося.

Она ушла. С душевной дрожью Пратолк стал ждать. Он – последний. Всем уже был вынесен приговор. Его сестру ссылали в Чёрное Братство, как и половину его людей. Наёмников заставили подписать договор с Домом Лебедя на год. Без денежного довольствия. Только за стол и кров. Кто отказался – в Чёрное Братство.

Невиданная жестокость. Раньше Чёрное Братство было только добровольным.

И несвященники не основывали Орденов. Женских. Что делает Лебедь? Зачем он разрушает уклад жизни?

И вот теперь – время решить его судьбу… Двери открылись, вышвырнув из головы лишние мысли, оставив только тревогу за свою судьбу.

Пратолк вошёл. Император, сильно поседевший и постаревший с их последней встречи, стоял у окна, задумчиво глядя на облака. Время и груз забот никого не красят.

Пратолк так и не понял, зачем Лебедь поднял мятеж против Сокола. В юности наследник Дома Лебедя не был амбициозен. Не понял своего друга Пратолк, не поддержал его самоубийственного мятежа, который неожиданно завершился провозглашением императорским иного Дома, не дома Императорской Крови, не Крови Драконов. Не Дома Сокола и не Дома Дракона. От Драконов вообще никого не осталось. Тогда, при мятеже Лебедя, впервые, дружба их – треснула. Да и сам Лебедь не стал ничего объяснять Пратолку, даже на прямой вопрос. Говорил, что ничего сказать не может. Это была вторая трещина – недоверие со стороны Лебедя и отказ, фактически – предательство Лебедя, со стороны Лося.

И вот они – враги. Очередное предательство. Пратолк пошёл на мятеж за братом. И явился причиной смерти Наследника. Вот так и бывает, усмехнулся горестно Пратолк, самыми лютыми врагами становятся самые близкие. Правду говорил старик Игрек – только враг не может предать.