Старый дом - [18]

А вот Гришке везло с самого начала: шофер ему подарил испорченную фару. Гришка стал героем, ребята ходили за ним гурьбой. Предлагали менять фару на рогатку, лук со стрелами, волейбольную камеру с совсем незаметной дыркой, — Гришка был неумолим!..

У конного двора тракторы остановились. Надо было переправляться на другой берег Акашура.

— Андрей, почему остановился? — нетерпеливо крикнул Сабит. — Давай дальше шагать будем. Айда!

Но Андрей, не отвечая, сошел с трактора, подошел к мосту, нагнувшись, посмотрел вниз, затем постучал каблуком по настилу. Мост был явно ненадежен: весенний паводок и ледоход расшатали его. Сваи выдержали удары льдин, но выдержат ли они теперь пятитонную тяжесть тракторов?

— Если я вместе с трактором в реку нырну, ты, что ли, вытащишь, Сабит?

— Вытащу, Андрей, валла! Давай, поехали.

— Ишь, ты, какой быстрый! У нас говорят: "Раньше батьки в пекло не лезь", — понял?

— Конечно, Андрей, почему не понять? Только мост крепкий, под тобой не провалился, значит и трактор пройдет!

Андрей улыбнулся и решительно полез в кабину. Ох, уж этот Сабит! Ему-то что — "козлик" всюду пройдет, а вот его дизель…

Андрей осторожно тронулся с места. Медленно, словно пешеход по тонкому льду, ощупывая гусеницами каждый сантиметр, трактор ступил на мост.

Олексан со своего сиденья, не отрываясь, смотрел на дизель Андрея, а мост под ним скрипел и ходил ходуном. Сердце его сжалось от страха. Казалось, что трактор ползет невыносимо медленно, время тянется и тянется… Наконец дизель сошел с моста на том берегу, и Олексан облегченно вздохнул. Мальчишки, следившие за ним затаив дыхание, зашумели, закричали, как стая галок: "Прошел, прошел!"

Андрей высунулся из кабины, махнул Олексану рукой:

— Давай!

Вцепившись в руль, не снимая ноги с педали сцепления, Олексан медленно поехал по шаткому мосту. Но странно: ему было сейчас совсем не страшно, не то, что за Андрея. Лишь когда очутился на твердой земле, он почувствовал, что все еще до боли в пальцах стискивает баранку.

— Молодец, Аликсан, якши! — крикнул Сабит с того берега. — Посмотрите, сейчас мой "козлик" бегом побежит!

После тяжелого дизеля и грузного "СХТЗ" мост даже не скрипнул под юрким, поджарым "козликом". Но мальчишки все равно закричали:

— Прошел, прошел!

Гришка стоял возле самого моста, готовый в любую минуту кинуться спасать трактор…

Возле колхозных складов, на лужайке, тракторы выстроились в ряд. Недолго оставалось ждать, пока освободится от снега земля. Отсюда — прямая дорога в поле.

Глава VIII

В этот день Олексан вернулся домой усталый. Во дворе его окликнула мать:

— Олексан, не переодевайся, в погреб надо слазить. Картошки набери: завтра в Акташе базар.

Олексан открыл крышку погреба и отшатнулся: в нос ударил тяжелый, гнилой запах.

Зоя заохала, засуетилась:

— Осто, да никак гниет картошка? Продавать скорей надо.

— А чего ждали? Еще зимой продали бы, — глухо отозвался Олексан, спускаясь в погреб.

— Ишь быстрый какой! Да кто же это картошку зимой продает? Зимой она у всех своя, кому нужна. А теперь на семена, дороже пойдет…

Набрав пудов десять, Олексан вытащил тяжелые мешки и ушел, а мать долго еще возилась в погребе, выбирала гнилые картофелины, бормотала:

— Экую пропасть добра сгноили… Чай, ведра три будет. А я-то недоглядела… Куда ее теперь? Корове разве? Ах ты, господи, недогляд какой!..

Назавтра Макар привел из колхоза лошадь, взял с собой в Акташ Олексана: случится мешки поднимать, воз стеречь — двое не один.

— Да вы глядите там, не продешевите, — пропуская телегу в ворота, беспокоилась Зоя, — с умом продавайте. С утра, может, много всего будет, попридержите, а к вечеру подороже отдадите.

Каждое воскресенье в самом центре Акташа, на большой площади, собирается шумный базар. На заре со всех окрестных деревень тянутся сюда пешие и конные — кто с товаром, а кто и просто так, поглядеть да послушать.

У самого въезда на площадь — ряд магазинов. В базарные дни здесь не протолкнешься. Расторопные завхозы и колхозные кладовщики тащат из селькоповского "Хозмага" колеса, хомуты, седелки и всякий инструмент.

В соседнем магазине "Когиза" школьники в один голос просят продать им самые нужные на свете вещи — учебники, карандаши и переводные картинки. В "Культмаге" кто-то пробует на патефоне новые пластинки: покупатель один, а слушателей — целый магазин. В просторном двухэтажном "Раймаге" рябит в глазах от ярких красок: женщины выбирают ткани. Стоят целый час возле прилавка, рассматривают материю на свет, пробуют на ощупь, отходят в сомнении, никак не могут решить: брать или подождать? Легко продать товар, а вот попробуй купить! Не будь здесь такого множества, все было бы проще: бери, что есть! А тут — глаза разбегаются…

Прямо перед магазинами через всю площадь тянутся крытые столы. На них грудами навалены овощи, в липовых кадушках — сотовый и откаченный мед, в берестяных туесах — сливочное и топленое масло, яйца, молоко, сметана… Богатый базар в Акташе!

За столиками, на еще не просохшей земле, располагаются со своими изделиями деревянных и металлических дел мастера. Народ это солидный, цену своему товару знают и покупателям не навязывают: сам смотри, выбирай, товар лицом. Хочешь — бери широкую лопату или дубовую кадку; хочешь — грабли, не пожалеешь: зубья дубовые, не на один сенокос сделаны; или вот топорище — доброе топорище, в руки возьмешь — легкое, а ударишь — толстую жердь разом перерубишь… А рядом — целая груда веников, штабеля деревянной и глиняной посуды.