Старые друзья - [89]

О р е ш к и н (читает). «Спутник председателя колхоза».

Н а т а ш а. Целый год за этой книгой охотилась, наконец достала. Как говорится — лучше поздно, чем никогда.

О р е ш к и н. Да… как говорится — лучше поздно, чем никогда.

Н а т а ш а (Гале). Ты все с куклами возишься?

Г а л я. Какие там куклы! Лишь в детсаде поиграешь с девочками.

Наташа достает ей форменное платье. Галя примеряет его.

Я в новую школу в новом платье пойду.

О р е ш к и н (перелистывает книгу). Ценное издание.

Н а т а ш а. Это для тебя необходимая книга! Вы все-таки какие-то невеселые. Вот и стол у вас праздничный, я удачно попала, а вы какие-то невеселые! Вы что, собирались праздновать? А мне от радости плясать хочется! Вчера была студенткой, а сегодня — агроном. Впрочем, не сегодня — месяц мне отдыхать полагается. Буду гулять целыми днями. А потом настанет день, я встану рано утром и пойду на работу. Страшновато, конечно. В институте было трудно и на практике, но там всегда преподаватель может выручить, можно спросить. Кончилось золотое времечко, когда мы задавали вопросы. Сейчас уже надо давать ответы. Но мне повезло — я в Карамышеве. Везде работать интересно, но Карамышево есть Карамышево. И потом, легче работать, когда председатель колхоза — твой отец, поможет. Характер у тебя трудный, и у меня не лучше, но я думаю, мы с тобой будем дружно работать. Что же вы за стол не садитесь? Есть смерть хочется! Или кого-нибудь ждете?..

Входит  В о р о н ь к о.

В о р о н ь к о (Орешкину). Еще раз здравствуйте.

Молчание.

Н а т а ш а. Может, вы его и ждали?

В о р о н ь к о. Нет, меня здесь вряд ли ждали.

О р е ш к и н (резко). Кто ты такой, что в наши дела вмешиваешься?

В о р о н ь к о. Гражданин Советского Союза. Поэтому и вмешиваюсь.

О р е ш к и н. От какой организации?

В о р о н ь к о. Студент лесного института.

О р е ш к и н. Дожили! Студент, а уже указания делает. И кому?! Председателю колхоза.

В о р о н ь к о. Во-первых, вы уже не председатель колхоза. (Наташе и Пете.) Разве вы не знаете — его забаллотировали? И потом — это не указание, а критика, а от критики и министры не освобождены.

О р е ш к и н. Ты зачем ко мне пришел? Ты мне душу растравлять пришел?

В о р о н ь к о. А я не к вам пришел.

О р е ш к и н. К кому же ты в мой дом пришел?

В о р о н ь к о (показывая на Нину). К ней! Я вам помешал?

О р е ш к и н. Ты мне жить помешал!

В о р о н ь к о. Ну, Нина Морозова, завалила ты работу на лесопосадках. Зря я на тебя понадеялся, это была моя ошибка.

О р е ш к и н. Девочка занималась ими в порядке общественном!

В о р о н ь к о. А какая разница — в общественном или по найму? Если за дело взялся — отвечай! Впрочем, вы правы — дело не в Нине Морозовой, а в вас. Я-то думал, что Нина с ребятами будет помогать вам в этом деле. Помогать! А вы обрадовались, что они стали заниматься лесопосадками, и взвалили целиком это дело на плечи ребят. (Нине.) Ты подбери трех-четырех ребят, и мы пойдем по району, проверим все лесопосадки.

О р е ш к и н. Меня в этом деле не худо бы спроситься.

В о р о н ь к о. Да нам нужны ребята вот ее возраста.

О р е ш к и н. У нас все при деле. Рабочей силы не имеется.

В о р о н ь к о. Мне надо охотников найти, а я уже с новым председателем сговорюсь.

О р е ш к и н. Тогда вам надо в Лунино проследовать. (Показывает ему на дверь.)

В о р о н ь к о. Я обращусь. Мне сначала надо охотников найти. Вы меня простите, но я действительно не к вам пришел.

Орешкин уходит.

Не понимаю, отчего вы-то такие сердитые?!

Н и н а. Неужели вы не понимаете, какое создалось положение?

В о р о н ь к о. А какое особенное положение?! Все развивается на основе критики и самокритики, поскольку свои люди. Я так полагаю, что все обомнется…

Н а т а ш а. Уж очень легко вы рассуждаете. У человека вся жизнь перевернулась. И что вы действительно — не видите, какая засуха?

В о р о н ь к о. В Лунине климат как будто такой же, а посадки там в образцовом виде. Он так рассуждает: хлеб — рентабельная культура. А лесопосадки — какой от них толк? Урожай от них не продашь и на трудодень не начислишь! Это означает отсутствие перспективы, неумение заглянуть в завтрашний день!

Н а т а ш а. Уж очень вы быстро обобщаете!

В о р о н ь к о. Да это не я обобщаю, это колхозники обобщили, поэтому они его и забаллотировали. А вы кто по специальности?

Н а т а ш а. Агроном.

В о р о н ь к о. Странно, что вы его защищаете!

Н а т а ш а. Но он ведь мне отец! (Уходит.)

В о р о н ь к о. Она давно агрономом работает?

П е т я. Только институт кончила.

В о р о н ь к о. По-человечески-то я его понимаю. Меня на втором курсе в комсомольское бюро прокатили — я культработу завалил. Я так страдал. Это так тяжело, когда прокатят, в особенности твои же товарищи. (Застенчиво.) У вас поесть ничего не найдется?

Н и н а. Как вы можете думать о еде в такой момент?

В о р о н ь к о. Ну, милая моя, нормальный студент может есть в любые моменты жизни. Я километров пятнадцать отшагал. А чайной-то у вас, в Карамышеве, нет…

Г а л я (показывая на стол). Ешьте!

В о р о н ь к о. Что-то уж больно роскошно. Мне бы чего-нибудь попроще.

Галя накладывает ему еду.

Спасибо, молодая хозяюшка. Ты лес любишь?