Старушки - [3]
Наконец молодой человек нащупал картонную коробку и вытащил ее. Коробка была довольно большая, из плотного двойного картона. Очевидно, в нее что-то упаковывали раньше, сохранились даже наклейки, впрочем, совершенно неясные, вылинявшие.
- Спасибо тебе,- сказала старушка и ласково провела пальцами по крышке, пять тонких ломаных бороздок осталось на густом слое пыли,- я уж ее месяцев пять не видала,- говорила старушка, нежно поглаживая коробку, прикасаясь к углам, подергивая крышку,- прошу Машку, она не вытаскивает... Машка у меня всегда была упрямая... Вася - тот добрый... И Павлик... А эта упрямая.
Старушка осторожно открыла коробку, верх растворялся в обе стороны, как створки, заглянула внутрь и улыбнулась. Коробка была туго набита какими-то вещами, вперемешку. Здесь были куски материи, растрепанные книжки, ежик для чистки стекла керосиновой лампы, новый, не бывший в употреблении, бусы, несколько разных ожерелий. Старушка сунула пальцы в угол коробки и вытащила кошелек, кожаный, засаленный. Она щелкнула замком. Кошелек был плотно набит красными тридцатками, упраздненными еще в реформу сорок седьмого года. Старушка закрыла кошелек, заткнула его назад в угол, сунула пальцы в другой конец коробки, вытащила коробочку из-под мармелада.
- Внучек,- спросила она,- хочешь мармеладу?
- Нет,- сказал молодой человек,- спасибо.
Старушка открыла коробочку.
- Выкинула Машка мармелад,- сказала она грустно.- Года три назад... А может, и раньше... Теперь я припоминаю. Ничего, смотри, что здесь.
На дне коробочки лежал какой-то завернутый в слюду предмет.
- Смотри,- сказала старушка и развернула слюду.
Это была пожелтевшая, наклеенная на картон фотография девушки в длинном платье и перчатках по локоть. Девушка была очень тоненькая, нежная, с удивленным, даже немного испуганным лицом.
- Кто это? - спросил молодой человек.
Старушка хитро подмигнула, взяла бусы, сначала крупные кирпично-красные, потом мелкие бисерные и, наконец, остановилась на белых матовых, надела их себе на шею. Затем, все так же хитро улыбаясь, подмигивая, она достала из коробки синюю атласную ленту, вытащила заколки из вязанного на затылке узелка и повязала седые волосы этой атласной лентой.
Молодой человек острожно уселся на стул, отряхнул пыль с колен. Старушка подошла и посмотрела на себя в зеркало.
- Я помереть боюсь,- сказала она вдруг.- Маша все время болтает, что хочет помереть, а я боюсь... Он когда помирал, я помню... Три раза вздохнул - два раза громко, тяжело, а третий спокойно, чуть слышно. Это уже из себя.
Молодой человек не знал, о ком говорит старушка, но не стал уточнять. Старушка крутилась перед зеркалом, поправила ленту, прикоснулась к кораллам. Потом вошла Марья Даниловна и сразу начала кричать.
- Ты меня в гроб вгонишь! - кричала Марья Даниловна.
- Маша,- спокойно спросила Клавдия Петровна,- куда ты дела Васин мармелад?.. Внучек хочет мармелад...
Лицо Марьи Даниловны покрылось красными пятнами.
- Ты! - крикнула она, задохнулась, перевела дыханье.- Ты знаешь, что это не твой внук... Ты притворяешься... Ты нарочно, ты нарочно... Ты здоровее меня... Признайся, знаешь, что не внук?..
- Знаю, - тихо сказала Клавдия Петровна, а зачем кричишь на мать?.. Как не стыдно... Я тебя запру дома без сапог...
Марья Даниловна провела ладонью по лицу, тряхнула головой и сказала молодому человеку:
- Вы извините, иногда срываешься... Знаете, мне с ней приходится хуже, чем с ребенком... Я вас задержала?
- Ничего,- сказал молодой человек.- Я еще раз зайду... Вы вот что... Я вам оставлю телефон. Если вам понадобится - мы поможем... Я имею в виду в бытовом смысле.
- Нет,- сказала Марья Даниловна,- мы ни в чем не нуждаемся.
Молодой человек встал, сложил бумаги в папку, застегнул "молнию".
- Я хочу гулять,- сказала вдруг Клавдия Петровна.
- Новая песенка,- сердито откликнулась Марья Даниловна,- накинь платок и выйди, посиди на балконе.
- Я хочу гулять,- упрямо повторила Клавдия Петровна.- Я в поле хочу... Или на реку.
- Глупая,- сказала Марья Даниловна.- Ну куда ты пойдешь, ты еле по комнате ходишь.
- Меня внучек проводит,- сказала Клавдия Петровна,- мне, главное, с лестницы.
- Товарищ не станет с тобой возиться,- сердито сказала Марья Даниловна,товарищ на ответственной работе, работник органов... Он пришел по поводу Васи.
- Ничего,- неожиданно сказал молодой человек.- Я возьму такси. Мне все равно по делу надо. Я бы мог подвезти.
- Вот видишь,- обрадованно подхватила Клавдия Петровна.
Марья Даниловна посмотрела на молодого человека, на мать.
- Ладно,- вздохнула она.- Раз уж так - ладно. Только оденься потеплее... Накинь платок. Я сейчас тоже оденусь, вы посидите...
Марья Даниловна открыла шкаф, порылась там, взяла какие-то вещи, вышла на кухню. Потом вернулась, вытащила из-под двуспальной кровати туфли с перепонками, на лосевой подошве, и черные лакированные босоножки на венском каблуке, усадила мать, сняла с нее вязаные тапочки. Ступни у Клавдии Петровны были маленькие, аккуратные и, как ни странно, розовые, по-детски свежие. Когда Марья Даниловна прикоснулась к ним, Клавдия Петровна хихикнула, дернула ногами.
Попутчики — украинец Олесь Чубинец и еврей Феликс Забродский (он же — автор) — едут ночным поездом по Украине. Чубинец рассказывает историю своей жизни: коллективизация, голод, немецкая оккупация, репрессии, советская действительность, — а Забродский слушает, осмысливает и комментирует. В результате рождается этот, полный исторической и жизненной правды, глубины и психологизма, роман о судьбе человека, народа, страны и наций, эту страну населяющих.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой».
В сборник вошли сценарии и сценарные замыслы писателя и кинодраматурга Фридриха Горенштейна, известного по работе над фильмами «Раба любви», «Солярис», «Седьмая пуля» и др. Сценарии «Рабы любви», «Дома с башенкой» и «Тамерлана» публикуются впервые. За исключением «Рабы любви», все сценарии остаются нереализованными.
Фридрих Горенштейн эмигрировал в конце 70-х, после выпуска своевольного «Метрополя», где была опубликована одна из его повестей – самый крупный, кстати, текст в альманахе. Вот уже два десятилетия он живет на Западе, но его тексты насыщены самыми актуальными – потому что непреходящими – проблемами нашей общей российской действительности. Взгляд писателя на эту проблематику не узко социален, а метафизичен – он пишет совсем иначе, чем «шестидесятники». Кажется иногда, что его свобода – это свобода дыхания в разреженном пространстве, там, где не всякому хватит воздуха.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.