Старушка на курьих ножках - [20]

Шрифт
Интервал

Черт бы его побрал, этого человека! Он был сложный, непонятный, он был опасный. Он не понравился ей с самого начала! Какого ему…Хотя …с этим как раз понятно. А бабка? Что задумала? Зачем оставила его здесь? Что-то знает про папу? Папа… Вода текла по волосам, лицу, согревала тело, успокаивала мысли.


6


-Матушка государыня, прости! – Катька нахлобучила на голову покрывало на манер монастырской послушницы, бухнулась на колени, стала отбивать поклоны. Варя фыркнула.

–Дура. Ничего святого. – Она отвернулась от Катьки, снова завернулась в одеяло. Катерина легла рядом. Обняла подругу. Так они полежали какое-то время. Молчали.

–Что там у нас? – Утро давно наступило, но Варвара не хотела вылезать из постели, собиралась так и валяться целый день. -Что сопишь?

–Графинюшка стирку затеяла.

–Вчера стирали.

–А она гостевые вещички решила освежить. Пуаро вчера набегался, изгваздался весь.

Варя подняла на подругу голову.

–Она их все решила освежить? Чтоб ему не в чем было бежать?

Катя помолчала, вздохнула.

–Хуже.

–Что?

–Она его паспорт постирала. Нечаянно…

Варя залезла под одеяло вместе с головой.

–Это когда-нибудь закончится!? – Потом она решительно откинула одеяло. -Пойду разберусь с ней раз и навсегда.

–Она пропала.

–Что? Куда пропала? – Катя пожала плечами.

–У Витьки спрошу.

–Витька тоже пропал.

–А повозка?

–На месте.

Варя встала. Пошла одеваться.

В кухне на спинке стула висела ее вчерашняя сорочка. Она подняла ее, удивилась, почему такая грязная. Где это она умудрилась так испачкаться?

–Моя такая же, – прокомментировала Катька. Они посоображали немного.

–Витька! Мы его вчера вместе к флигелю тащили! Я еще удивилась, что он грязный такой. Уже месяц дождя не было, а он в грязи. Где ползал, не понятно.

–Это не грязь, Кать. Это…

–Сажа…– Они обернулись. Бруно стоял позади них. Был собран, уверен в себе, насмешливый взгляд за хищными стеклами очков. На Варвару он даже не взглянул. Обошел их, стал открывать шкафчики и ящички. Искал еду.

–Овсянки, сэр? – Это, конечно, Катька.

–И паутина вот. – Варя продолжала изыскания. Тут она вспомнила, что еще кое-что вчера сильно удивило ее, но за событиями бурного дня она так и не успела обдумать мысль. Она решила поделиться мыслью с Катькой.

–Кать, помнишь, вчера Валентина к нам приехала? Сказала, что Савелича нашли. Она еще удивилась, как Витька раньше нее в поместье пришел.

–Приполз.

–Не важно. Быстрее велосипеда Витька ползать тоже не умеет. А вышли они вместе. Из пункта А. Вопрос: как Витька добирался до пункта Б?

–Может, подбросил кто? Хотя…кто его в машину в таком виде посадит. Может на повозке? – осенило Катерину.

Варя медленно водила головой из стороны в сторону.

–Витька был сугубо выпимши. А Бонопарт его пьяного не подпускает.

–Кто? – Бруно обращался исключительно к Катерине.

–Бонопарт. Это конь. Ты ж вчера тачанку нашу видел? Она в амбаре сто лет простояла, никому не была нужна. А у Виктора Семеныча, когда он трезвый, золотые руки. Он тачанку починил. Лошадку в колхозе справили. Теперь детвора на экскурсиях катается по территории поместья. Это бабушка придумала.

–Спасительница и благодетельница. И сама покататься не отказывается. Всем на потеху.

Пока завтракали, продолжили гадать, куда подевалась Вацлавна, куда подевался Витька, и как он вчера домой попал. Еще одним вопросом на личной повестке Варвары значилось: знает ли Дюпре про паспорт?

–Для начала нужно понять, как старик сторож попал на кладбище. Уверен, и он и Виктор пользовались одним путем. В один день два человека начинают на удивление быстро перемещаться в пространстве…Таких совпадений не бывает. – Бруно принял активное участие в гаданиях. Затем попросил Катерину начертить схему поместья, обозначить на ней музей, усадьбу, кладбище, мост, овраг и прочие достопримечательности. Катька увлеклась работой. Варвара посмотрела на нее, многозначительно хмыкнула. Схема вышла на загляденье! Все детали карты были прорисованы Катькой с такой точностью, с соблюдением пропорций, масштабов и прочих деталей, даже Бруно усмехнулся. Он приблизился к ней и заговорщицки произнес:

–Разведшкола Абвера?

–Нравится? – смеялась Катерина.

–Очень. У Вас художественное образование?

–Нееет, – с какой-то дурнинкой сказала она. -Так… балуюсь иногда.

–Но ты тоже работаешь в музее?

–Помогаю Варваре по дому, с бабушкой…

–Хоть в раму вешай, – изрекла Варвара, рассматривая карту. Катерина была работой довольна. Они прикинули время каждого из возможных Витькиных трафиков. Ничего не сходилось. То река, то разобранный мост, то удаленность мешали виртуальному Витьке преодолеть расстояние до дома в обозначенное время.

–Значит, есть скрытый путь, о котором мы пока не знаем, – безапелляционно заявил Бруно.

–Нет такого пути, – сказала Варвара. Бруно промолчал. Он вообще не обратился к ней ни разу за все утро.

После завтрака пошли искать хотя бы Витьку. Предположили, что бабушка поехала к сестре. Кузина Луизы по материнской линии проживала в городе с великовозрастным сыном. Старуха иногда навещала их, никого не предупредив. Подруги предположили, что после истории с паспортом она разумно предпочла смыться.

Загрузились в машину – Бруно за рулем, Катерина и Варвара сзади. Сначала отправились на село. Поспрашивали Витькиных собутыльников, подельников и прочих уважаемых людей.


Рекомендуем почитать
Французский авантюрный роман: Тайны Нью-Йорка ; Сокровище мадам Дюбарри

В сборник вошли бестселлеры конца XIX века — произведения французских писателей Вильяма Кобба (настоящее имя Жюль Лермина) и Эжена Шаветта, младших современников и последователей А. Дюма, Э. Габорио и Э. Сю — основоположников французской школы приключенческого романа.


Реки счастья

Давным-давно все люди были счастливы. Источник Счастья на Горе питал ручьи, впадавшие в реки. Но однажды джинны пришли в этот мир и захватили Источник. Самый могущественный джинн Сурт стал его стражем. Тринадцать человек отправляются к Горе, чтобы убить Сурта. Некоторые, но не все участники похода верят, что когда они убьют джинна, по земле снова потекут реки счастья.


Поджигатели. Ночь длинных ножей

Признанный мастер политического детектива Юлиан Семенов считал, что «в наш век человек уже не может жить без политики». Перед вами первый отечественный роман, написанный в этом столь популярном сегодня жанре! Тридцатые годы ХХ века… На страницах книги действуют американские и английские миллиардеры, министры и политики, подпольщики и провокаторы. Автор многих советских бестселлеров, которыми полвека назад зачитывалась вся страна, с присущим ему блеском рассказывает, благодаря чему Гитлер и его подручные пришли к власти, кто потакал фашистам в реализации их авантюрных планов.


Меч-кладенец

Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.


Последнее Евангелие

Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)