Съели по куску хлеба с маслом. Катерина Александровна поправила прическу и надела цепь. Марья Карловна пригладила ладонями кофту и надела на девочек белые платья. Ее муж взял Катерину Александровну под руку. Тетечка, вы с ним, я с детьми - перед вами. Дашенька - впереди, с флагом. Иеретиида пойдет сзади... Около Пфердхенши будем кричать "долой Германию". Катерина Александровна сказала "с богом", вытянули лица, Иеретиида отворила калитку, Марья Карловна взмахнула руками, как регент на клиросе, запели "боже, царя храни" и вышли за заросшую ромашкой улицу.
Гаврилова и ее дачница дочистили крыжовник. Гаврилова перекрестилась: Ну, в час добрый. - Вытерли бумагой шпильки и воткнули их на место, в волосы. Сполоснули руки и сбежали под откос - купаться. - Мальчишки, убирайтесь!
Темнело. Обрыв на другом берегу был желто-красный, как будто на него светил закат.
Наплавались и, скрестив руки, тихо стояли в темной воде. - Погодите-ка, что за история? - Дачница выскочила, натянула рубаху и побежала. - Война объявлена, - задыхаясь, крикнула она и стала одеваться. Народищу... акцизный с флейтой!.. - Гаврилова одна стояла над водой, спешила и трясущимися пальцами путалась в тесемках.
Брянск, Губпрофсовет
