Старший оборотень по особо важным делам - [24]

Джексон протянул Елисееву пачку «мальборо»:

— На, братишка, покури.

— Дурдом какой-то, — Елисеев взял сигареты…

… А на кухне продолжался разговор командиров.

— Ты ж не уэсбэшник, значит, причина реальная есть, — говорил Глотов, который уже полностью оправился от недавнего стресса и с каждой минутой чувствовал себя все увереннее.

— Наркотики продавать нехорошо.

— Нехорошо ментов пускать по миру! А это… Никто же никого колоться не заставляет! Ну, конечно, если ты идейный, то давай, вперед. Только вряд ли у тебя что получится. Обыска у тебя явно нет, у девки мать — зам. главы района. Давай, дерзай! Ищи себе неприятностей.

Глотов был прав.

— Мне нужна одна из его покупательниц.

— Всего-то? — Глотов чуть не заулыбался от радости. — Какие вопросы? Легко! Пистон и товар мне, вся информация — тебе. Он тебе сдаст, кого скажешь. Я отвечаю!

При последних словах Глотов блатным жестом чиркнул себя по подбородку.

— Ну, идет?

— Идет, — ответил Шилов после небольшой паузы.

Глотов поднялся и протянул руку, предлагая скрепить договоренность пожатием.

Скрепили. Вышли в коридор.

— Джексон, верни им оружие, — распорядился Роман. — Стас, расстегни этих. Мы снимаемся.

— Я же сказал, что никаких проблем, — громко, чтобы его слышали в комнате Пистон с девкой, — сказал Глотов, принимая от Джексона пистолет.

Из дома Шилов вышел первым. Стоял, ждал остальных. Разглядывая порванное плечо своей куртки. Где мог зацепить? Только когда Пистона валял по коридору. Сплошные убытки. И материальные, и… На душе-то от разговора с убноновцем Глотовым как-то паскудно. Хотя ни на что новое Глотов глаза не раскрыл, и ничего сверхъестественного сделать не предложил. Обычный торг, без которого в оперативной работе не обойтись. И в Европе полицейские так торгуются. И в Австралии…

Вышли ребята. Даже у Соловьева, лицо которого редко покидала улыбка, вид был смурной.

— Там была куча доз, — сказал он.

— Ерунда, у нас другая тактическая задача, — деланно бодро ответил Роман. — Поймать Чибиса.

— Какой ценой?

— А какой? Еще парочки трупов?

— Ты не прав, ты увлекаешься.

— Еще скажи, что мне это дело Моцарт проплатил. — Шилов бросил сигарету и пошел к машине.

— Психованный шеф даже хуже, чем взяточник, — пошутил Соловьев, безуспешно пытаясь поднять всем настроение.

* * *

— Ты сегодня так рано пришел… — Не всегда же работать сутками и без выходных.

— У вас что-то случилось?

— С чего ты решила?

— Не знаю. Мне кажется. И куртка опять порванная.

Роман и Юля лежали в кровати, обнявшись. Она сильнее прижалась к нему:

— От тебя приятно пахнет.

— Это одеколон после бритья.

— Нет, от тебя пахнет чем-то родным.

— Просто у тебя сохранился инстинкт предков, и ты своих узнаешь по запаху.

— Если бы я тебя тогда не узнала, я бы ни за что не осталась.

— Да? А я-то думал, ты запала на мою неземную красоту.

Она поцеловала его. Он чуть отстранился, сделал строгое лицо.

— Что? — Она замерла.

— Ты меня сейчас напугала.

— Чем?

— Представляешь, если бы в тот вечер у тебя был насморк.

— Ах ты, гад!

Юля схватила подушку и, смеясь, принялась лупить Романа по голове…

* * *

Шилов и Скрябин снова ждали, стоя на лестнице. Только теперь это была лестница не пистоновского дома, а соседнего, из которого можно было наблюдать и за окнами квартиры барыги, и за дверью подъезда.

— Ты бы хоть лимон съел, что ли, — сказал Стас. — Второй час рот до ушей. Приятные воспоминания или мысли о будущем?

— В окошко смотри, клиентку пропустишь.

Из дома Пистона вышел парень типично наркотского вида. Стас встрепенулся:

— Что за парень, не наш?

Шилов отлепился от стены, посмотрел. Парень, держа одну руку в кармане, быстро удалялся, безостановочно вертя башкой по сторонам.

— Пистон говорил, что от Катьки подруга прийти должна, — Шилов встал на прежнее место.

— А не переиграют?

Вместо ответа Шилов указал на забранное решеткой окно квартиры Пистона. Занавеска задернута, рама закрыта: значит, клиент не тот.

— Не думаешь, что он может подставить?

— Лысый обещал…

— Им верить!

— Стас, это ведь наши коллеги.

— Тамбовский волк им коллега… Смотри!

Из подъезда вышла черноволосая девушка в расстегнутой куртке и с рюкзачком на плече. Когда-то она могла называться красивой, но героин уже оставил на ее внешности отпечаток, проступающий даже из-под толстого слоя кричащей косметики.

В окне квартиры показался Пистон. Отодвинул занавеску, открыл форточку. Посмотрел вниз, словно ожидая, что клиентку станут вязать прямо под окнами.

— Есть! — Скрябин ударил себя кулаком по раскрытой ладони. — Запускай «наружку».

— Не кричи, уже… — Шилов убрал телефон, по которому связывался со старшим группы наружного наблюдения. — Ну все, поехали.

— На базу?

— А куда еще? За «наружкой» таскаться — только засветимся. Так что теперь только ждать и догонять.

Они начали спускаться по лестнице.

…А в эфире неслось:

— «Шестой» — «Первому»: объект получил.

— Пошло движение…

— Объект садится в маршрутку.

— Продолжаем слежение…

10

— Понял, спасибо, — Скрябин положил трубку и посмотрел на Шилова и Соловьева. — ОМОНа не будет, все на панк-рок-фестивале.

— Ничего, попросим Иваныча, — сказал Шилов, и Серега Соловьев подхватил:

— Точно, пусть собров подтянет. У него ведь свой интерес Чибиса навернуть.