Старший брат царя. Книга 2 - [98]
— Слыхал я, боярин, тебя в Суздаль, к сестре твоей, боярышне Таисии государь послать хочет...
— Это зачем же?! — невольно вырвалось, и пожалел об этом Афанасий.
— Не ведаю зачем. А у меня просьба к тебе, боярин. В Собинке у меня мать и брат, так передай им вот эту малую калиту, тут серебро на хозяйство.
— А жены у тебя нет? — неожиданно для себя спросил Афанасий.
— Нет, слава богу. Думаю тут на вольной жениться. Меня хотят оставить в Юрьеве при наместнике первым дьяком.
— Вон как! Давай передам.
И все-таки в Великие Луки ехать было страшно. Зачем потребовалось тревожить схимницу? Может, умерла? Тогда б похоронили, и все, а тут... Наверное, натворила что-то Таиска!
Чем ближе к Великим Лукам, тем тревожнее! Как нашел дворец, как ввели в покои царские, не помнит. Поклонился, а глаз поднять не может. Колени дрожат... Заметил Иван, усмехнулся:
— Велики твои грехи, Афоня! Кайся.
— Помилуй, государь! Не ведаю за собой грехов!
— А чего ж дрожишь? Ну ладно, прощаю. О деле. Известно нам, что сотник Монастырский разбойником Кудеяром стал и именует себя братом моим, князем Юрием Васильевичем. Слыхал об этом?
— Грешен, государь! Слыхал.
— От кого узнал, мы потом тебя спросим. А теперь еще: Кудеяр женат, звать его жену Таисия! Не твоя ли это сестра?
— Помилуй, государь! Таисия в монастыре, схиму...
— Так, так, схиму приняла!.. Афоня, вот мой указ — ты едешь в Суздаль вместе с боярыней Марией, посмотришь схимницу, а потом мне поведаешь, что как...
День благословенного Александра Невского, 30 августа, оказался страшно беспокойным для матери Агнии, игуменьи Суздальского девичьего монастыря. Еще до заутрени ей сообщили, что вечером в подворье благочинного остановился боярин Афанасий из Собинки с боярыней Марией и со слугами. Мать Агния тут же погнала гонца во Владимир к отцу Тихону, из-за чего опоздала к началу заутрени. По окончании службы, забыв про праздничный завтрак, побрела на подворье к смотрителю, отцу Фоломею, большому любителю сладко поесть и выпить горького потихоньку от бдительного ока благочинного. Агния была уверена, что Фоломей успел от слуг боярина выведать многое.
Вернулась Агния к себе страшно расстроенной. Во-первых, богоотступник Фоломей обобрал ее за известное ему, сразу оценив, что настоятельница по пустякам не будет интересоваться постояльцами подворья. Во-вторых, добытые с таким трудом сведения оказались неутешительными: боярин Афанасий будто бы близкий друг царя Ивана, а боярыня Мария вообще гроза для окружающих. Боярин Афанасий все делает по ее, даже сам государь выполняет любую ее просьбу.
Афанасий вместе с супругой прибыл в девичий монастырь после обеденного отдыха. Его сопровождал иеромонах — посланец архиерея. Агния приняла прибывших с достоинством, осведомилась о здоровье, о дороге, о войне с Ливонией. Афанасий отвечал односложно, ожидая, когда же игуменья спросит о цели приезда, а она задавала да задавала, по его мнению, дурацкие вопросы. Наконец он, не выдержав, сказал:
— Матушка игуменья, я по делу приехал. Мне нужно повидаться с собственной сестрой, Таисией в миру. Прикажи, чтоб она сюда пришла.
Агния сделалась совсем неприступной:
— Этого не могу, батюшка-боярин. Инокиня Тавифа сподобилась схиму носить без гласа и без вида. Уж больше шести лет ни с кем не разговаривает и никому лица не кажет. Она второй год из кельи не выходит. Не обессудь, боярин.
Афанасий повысил голос:
— Матушка игуменья! Я тут по воле государя нашего Иоанна Васильевича. Если Таисия, то, бишь, Тавифа не может прийти, проводи нас в ее келью.
— И этого не могу, боярин. Нужно знать ее волю, а она безгласна. Без ее воли дорога к ней заказана.
Боярин рассердился, хотел сказать что-то весьма резкое, но его опередил иеромонах. Он с поклоном тихо вымолвил:
— Матушка Агния, владыка благословил свидание со схимницей.
На мгновение Агния задумалась: может ли архиерей дать такое разрешение? Потом сочла за лучшее ни с кем не ссориться, скромно поклонилась:
— Раз благословил, провожу тебя, боярин.
— Я тоже иду! — громко произнесла Мария.
Игуменья окинула ее взглядом, вопросительно взглянула на иеромонаха, тот утвердительно кивнул головой. Агния согласилась:
— Пойдем и ты, боярыня.
Шли внутренними полутемными переходами, поднимались и опускались по лестницам. Наконец вошли в темную келью. Тут было душно от запаха ладана и воска. Маленькое решетчатое окошко под потолком затенено снаружи листьями куста, и дневной свет безуспешно боролся с колеблющимся светом лампады.
Афанасий различил в переднем углу под лампадой черный ящик и тут же с ужасом понял: гроб! Привыкнув к темноте, увидел в гробу лежащего человека в черной рясе с капюшоном, закрывающим голову. На капюшоне резко рисовался белый череп. На груди, чуть повыше сложенных рук, белел еще один. Лицо лежащего в гробу было скрыто частой волосяной сеткой.
Афанасий робко шагнул вперед. Тут из гроба поднялась изможденная рука, как бы защищаясь от него. Он шарахнулся назад и быстро закрестился. Перекрестились все присутствующие. Рука исчезла. Тишина начала давить. Вдруг опять появилась рука и махнула два раза. Игуменья поспешила выпроводить посетителей со словами:
Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.